Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

Уроки, данные нам делом Девье, можно применять далеко за рамками отвратительного мира сексуальных преступлений. Совершенно не важно, имеем мы дело с растратами или хищением, чиновничьей коррупцией, мафиозными группировками, расследуем ли укрывательство или внедряемся в картельный сговор, — принцип всегда один и тот же. В любом из подобных дел я бы советовал отыскать «слабое звено», найти способ показать ему, во что он ввязался, а затем добиться от него помощи в поимке остальных.

Это критически важно в разрешении любого дела, относящегося к преступным сговорам. Нужно всего лишь найти нужного человека и пообещать ему программу защиты свидетелей, а потом достаточно просто наблюдать, как рушится карточный домик заговора. Почему же так важно с первого раза выбрать правильного кандидата? Да потому, что, если в руках полиции окажется не тот и зацепить его не удастся, он предупредит остальных и тогда начинать придется с самого начала.

Давайте предположим, что мы расследуем дело о коррупции в одном из крупных городов, по которому проходит восемь — десять человек из числа служащих какого-нибудь ведомства. Причем наилучшим кандидатом для полиции является первое или второе лицо в этом ведомстве. Однако, составив его психологический портрет, мы обнаруживаем, что, несмотря на коррумпированность, во всех других отношениях он остается порядочным человеком. Он не бабник и не алкоголик, в сущности, семейный человек до мозга костей — ни порочных влечений, ни проблем с деньгами, ни очевидных слабостей. Если ФБР решит его допрашивать, то он, скорее всего, будет все отрицать, пошлет нас куда подальше и предупредит об угрозе своих подельников.

К такому человеку надо подбираться постепенно, взявшись для начала за рыбешку поменьше, как и делается в случае с организованной преступностью. Следует внимательно изучить все кандидатуры, и среди них обязательно попадется хотя бы одна подходящая в нужном нам отношении. Не большая шишка, а так, рядовой клерк, управляющийся с бумагами. Он проработал на этой должности более двадцати лет и поставил на нее все, что имеет. У него проблемы с деньгами и со здоровьем, и в отношении этих двух факторов он крайне уязвим.

Далее нужно выбрать правильного человека на роль дознавателя. Я предпочитаю такого, кто немного старше и респектабельнее допрашиваемого, строгий и властный на вид, умеющий быть мягким и приветливым, чтобы субъект расслабился, и тут же становиться серьезным и целенаправленным, когда того требуют обстоятельства.

Если же в ближайшем будущем ожидается какой-нибудь праздник, скажем, день рождения подозреваемого, я бы посоветовал отложить допрос, чтобы воспользоваться этим. Если усадить его в комнату для допросов и четко дать ему понять, что этот праздник может стать последним, который он проведет с семьей, если он не будет сотрудничать, то таким образом можно создать дополнительный рычаг воздействия.

Заранее подготовленное «представление» обнаруживает свою эффективность не только в отношении тех людей, которые совершают насильственные преступления, как это было в деле Стоунер. При расследовании крупных или зависших дел я рекомендую собрать все материалы где-нибудь в одном месте, вне зависимости от того, придерживалась ли уже полиция такой тактики. Например, можно оккупировать целый конференц-зал, созвать туда всех агентов, офицеров и других специалистов, сгрудить в кучу бесчисленные папки с протоколами и тем самым показать субъекту, насколько все серьезно. Если «украсить» стены фотоснимками с камер наблюдения и другими свидетельствами того, сколь длинна рука закона в нынешнем расследовании, результата можно добиться и того быстрее. И последний штрих: на торт «представления» можно положить вишенку в виде пары экранов с видеозаписями действий подозреваемых.

Мои фавориты — это графики с изображением возможного срока для каждого подозреваемого. Не ахти какой хитрый прием, однако он позволяет поддерживать достаточный уровень психологического давления на подозреваемого, напоминая ему, каковы ставки. При таком напоре он непременно «наложит в штаны».

Я не раз убеждался, что ночь или раннее утро — лучшее время для допроса. Обычно субъект более расслаблен и в то же время более уязвим. И еще раз: если сыщики работают ночью, значит, дело серьезное и ему уделяют много внимания. Еще одно практическое умозаключение относительно ночных допросов по сговору: допрашиваемого не должны видеть его подельники. Если он подумает, что его «сдали», ничего не выйдет.