Охотники на ксеносов: Омнибус

Действительно, extremis ultra. Из свежего глубокого разреза на левом плече Зида толчками выплескивалась кровь и стекала по руке. Пусть рана глубокая, но задеты лишь мягкие ткани. Усовершенствованное тело Гвардейца Ворона остановит кровотечение за считанные секунды, и похожие на воск выделения закроют рану, чтобы предотвратить дальнейшую кровопотерю. Однако рана есть рана. И она означает гораздо большее, чем просто причинённую вспышку боли. Эта рана стала поворотным пунктом боя. В то время, как автоматы становились всё быстрее и неотступнее, Зид, наконец, начал замедляться.

Каррас добрался до Кулле, ухватил того за руку повыше локтя и требовательно спросил:

— Как вы себе представляете конец всего этого, брат-сержант? Он уже показал, на что способен, и даже больше.

Кулле удивился неожиданному вмешательству внушительного красноглазого Призрака Смерти. Не просто какого-то Призрака Смерти, а кодиция, старшего в библиариусе своего ордена. Для Серебряного Черепа воля библиария — не пустой звук.

Кулле опустил взгляд на планшет в руке. На экране отображалось графическое представление шкалы настройки, которую сержант повернул почти до конца вправо. Стрелка зашла далеко на красное.

Внизу в яме Зид отбил одного сервитора в сторону боковым ударом локтя, пнул второго в грудь и перекатился в сторону. Когда он вскочил, Каррас увидел кровь из трёх неглубоких порезов на груди и спине. Тем не менее, чёрные как уголь глаза Зида по-прежнему сверкали абсолютной сосредоточенностью. Он явно получал удовольствие от происходящего, наслаждаясь пиком схватки.

— Да-а-а! — крикнул он дронам, которые семенили к нему, поднимая оружие. — Ко мне, безмозглые куклы! Ко мне!

Густая кровь капала на песок между ног Зида. Каррас мог чуять её железный привкус, перемешанный с запахом пота и нагретого металла.

Вдруг автоматы застыли. Красные огоньки мишеней померкли и сменились голубым. Сервиторы уронили руки по швам, опустив оружие; гудение моторов смолкло.

Зид непонимающе уставился на них, всё ещё оставаясь в боевой стойке.

Через секунду он опустил руки и поднял взгляд к краю ямы. Поискав глазами, он остановился на сержанте Кулле.

— Я не закончил, — произнёс Гвардеец Ворона ровным голосом.

Каррас удивился: он ждал от длинноволосого брата истекающей адреналином ярости, но Зид, кажется, отключился так же легко и почти так же быстро, как сервиторы.

— Посмотри вокруг, Призрак, — обратился к нему Кулле, и Каррас отметил, что даже сержанты начали использовать это прозвище. — На тебя обращены взгляды всего Панкратеона. Все мы знаем, чего ты достиг сегодня. Однако, хватит отвлекать своих братьев от их собственных тренировок. Extremis ultra, — Кулле помотал головой. — Воистину, ты завоевал себе имя сегодня. Оставим всё пока как есть. Остальным нужно заняться своими тренировками, если они хотят когда-нибудь посоперничать с тобой в яме.

Эти слова вызвали у некоторых недовольное бормотание. Обычная воинская гордость. Но только гордость, безо всякой убеждённости под ней. Вряд ли кто-то стал бы отрицать слова Кулле. Мастерство Зида заворожило всех. Он успешно справлялся с тремя вооружёнными противниками нечеловеческой скорости и стойкости, не используя ничего, кроме своего естественного оружия: рук, ног, колен и локтей. То, что он это проделал без силовой брони и даже простой бойцовской защиты, служило ещё более великим доказательством его мастерства.

Постепенно набирая силу, от дальней стороны ямы по всему кругу покатилась волна аплодисментов — правыми кулаками по груди.

Зид помотал головой, не переставая однако улыбаться. Подойдя к стенке ямы прямо под Каррасом, он протянул руку.

— Не пособишь малость, Грамотей?

Каррас поставил колено на край, опустил вниз руку, обхватив запястье Зида, и поднялся, вытаскивая того наверх и через край. Здесь они встали в метре друг от друга. Зид ухмыльнулся Каррасу, затем пожал плечами и указал на свои раны.

— Пришлось пропустить пару раз.

Запах его насыщенной кислородом крови на таком близком расстоянии бил в нос.

— Ты сражался бесподобно, — признал Каррас. — Однако, умереть на тренировке — значит отказать Императору в своём долге. Не нам тратить свои жизни по собственному усмотрению.

— Ты говоришь, как чёртов капеллан.

— Ты бы не остановился, пока они тебя не зарубили, брат. Это было видно по твоим глазам.

— Как нам познать предел своих возможностей, если никогда не испытывать их на полную?

— Какой смысл в познании своего предела, если это последнее, что ты узнаешь? — возразил Каррас.

Аплодисменты постепенно затихли, и остальные начали пробираться через туннель обратно в главный зал. Там, с самолюбием, распалённым после спектакля Зида, космические десантники начнут тренироваться ещё усерднее, чем прежде. Кулле это прекрасно знал. И на это рассчитывал. Не в первый раз он использовал особенно одарённого десантника, чтобы воодушевлять и мотивировать остальных. Каждый из двух десятков этих бывалых воинов в Панкратеоне понимал, что только на него самого возлагает родной орден надежды на исполнение старых соглашений.