Охотники на ксеносов: Омнибус

Каррас хотел бы, чтобы к его уважению к Ультрадесантнику ничего не примешивалось, однако, тут можно было не сомневаться, над ним всегда будет висеть тень произошедшего между ними. Возможно, с принятием Второй присяги это больше не будет иметь значения. Скоро их распределят по истребительным командам. Трон даст, скоро придёт день, когда он больше никогда не увидит этого Ультрадесантника. Если только…

Каррас нахмурился и попытался заставить себя сконцентрироваться и прогнать горькие мысли. Он сосредоточился на самой тренировке и на уроках, которые она закрепила, — привычка, приобретённая за бессчётные тяжёлые часы, проведённые в убойных блоках.

«Облик, контур, блики, тень. Четыре элемента. Все должны быть устранены, чтобы ни один не выдал твою позицию».

Каррас вдруг понял, что вокруг что-то изменилось. Он поднял глаза от миски. В трапезной стояла тишина. Кое-кто из боевых братьев даже развернулся на скамье ко входу по правую руку от Карраса. Напряжение в воздухе, казалось, вот-вот лопнет. Каррас проследил за взглядами и увидел под аркой западного входа высокого широкоплечего космодесантника в ярко-красной тунике, осматривающего зал. Вокруг талии у него был застёгнут золотой пояс из шестиугольников, покрытых гексаграмматическими значками. Предплечья и голени обхватывали наручи и поножи, тоже из золота, покрытые гравировкой богато расписанных почётных знаков. Космодесантник смотрелся внушительно. Он мог быть чемпионом ордена, но какого ордена?

И тогда Каррас заметил на шее новоприбывшего татуировку рогатого черепа — символ, знакомый только по книгам и свиткам. Но ещё ни разу не видел воочию. Теперь увидел. Значит, космодесантник, который его носит, — из Экзорцистов.

Воин закончил осмотр и чопорно двинулся по трапезной в сопровождении капитана Караула Оро, который горой возвышался надо всеми в чёрных доспехах Караула Смерти. Когда они поравнялись с Каррасом, тот опустил ложку на стол. Экзорцист остановился, повернулся к Каррасу, уставился на него свысока и молча оценивал довольно долгое время.

Каррас, которого смущало что-то ещё, кроме неприятного взгляда, поднялся на ноги и обратился к капитану Оро.

— Рад встрече, капитан Караула.

— Лиандро Каррас, — отозвался Оро, — это Даррион Раут…

— Из Экзорцистов, — закончил за него Каррас.

Космодесантник в красном не улыбнулся и не протянул руки. Он просто продолжал пялиться. Каррас никогда не видел столь пустых, безжизненных глаз у живого существа — небольших бледно-зелёных глаз без единой искры, утопленных в тёмные провалы под низким лбом. Плоский нос Экзорциста был слегка скошен вправо, точно его сломали, а потом неудачно вправили или вообще плюнули и оставили как есть. Однако больше всего на этом носу бросался в глаза глубокий шрам на переносице. Он простирался через правую щёку до самого низа челюсти. Этот шрам был далеко не единственным на обветренном лице с резкими чертами. Штифты за выслугу говорили о долгих десятилетиях, проведённых в битвах. Лицо обрамляли короткие волосы, тёмно-каштановые с проседью, зачёсанные вперёд.

Взгляд Экзорциста опустился на книгу, лежавшую перед Каррасом, и прочёл:

— «Совершенствование имперского человека» Орделла, — голос у него, низкий и грубый, походил на скрежет камня по камню. — «Предельные испытания — корень всякой силы», — процитировал он.

— «А себялюбие — верный путь к погибели», — закончил Каррас, припомнив первые строки из пятьдесят девятой главы.

Повисло молчание, которое нетерпеливо нарушил капитан Оро, прочистив горло. Экзорцист едва обратил внимание на намёк. Он, казалось, вот-вот произнесёт что-то важное, однако вместо этого просто сказал:

— Бессчётны пути к погибели, Призрак Смерти. В конце концов, все мы избираем один из них.

— Или он избирает нас, — ответил Каррас, однако при этом думал о другом: «Ему известен мой орден, хотя на мне нет видимых знаков. Кто-то ему обо мне рассказал. Оро привёл его в трапезную, зная, что я буду здесь? Зачем?»

Что-то в этой встрече привело его к мысли, что встреча была не случайной.

Раут сказал только:

— Я не верю в это. Судьба каждого заключена в выборе, который он делает. Без исключений.

Для Карраса фраза прозвучала как обвинение, но это бессмысленно. В чём его обвинять? Пока Даррион Раут и капитан Караула Оро шли к выходу из зала, провожаемые со всех сторон взглядами тихо переговаривающихся космодесантников, Каррас пришёл к выводу, что встреча эта сбила его с толку.

Нет. Не просто сбила с толку. Она была исключительно из ряда вон выходящей, ибо то, чего остальные не заметили в Даррионе Рауте, Каррас увидел в тот самый момент, когда взгляд его упал на вошедшего, даже несмотря на подавленные сверхчувства. Он поначалу даже решил, что ошибся. Быть может, переутомился. Но определённо сбит с толку.

Каррас знал, что не мог так ошибиться.

Отсутствие любого возможного объяснения ничего не меняло.

У Экзорциста, судя по всему, не было души.

Глава 17

Из проулка справа кто-то взревел:

— Контакт!

Ещё кто-то отчаянно заорал:

— Противник! Со всех сторон!