Охотники на ксеносов: Омнибус

— Достойный враг и хорошая смерть, брат, — рассудил Атондар, когда мир Бранатара сгорел и опустилась тьма.

Смерть пришла за ним в черной рясе, глаза её были такими же древними, как и нестареющее лицо, бледное, словно отбеленный череп. Она без всякого выражения изучала Саламандра, пока тот медленно выплывал из забытья.

«Атондар…»

Стиснув зубы, Бранатар приподнялся. Он лежал, распластавшись в обломках изолирующего резервуара, покрытый слоем разбитого стекла и слизи, но при этом относительно целый. Караульный прошептал благодарности древней терминаторской броне, которая спасла его далеко уже не в первый раз. Обернувшись, Гарран заметил ксеносоздание, вывалившееся из цилиндра. Оно валялось рядом с ним, это четырехрукое чудовище в экзоскелете, что поблескивал липкой синевой. По удлиненному черепу существа тянулись гребни, белесые глаза скрывались под широкими выступами, которые сужались, переходя в сплетение мускулистых придатков. Хотя тварь, очевидно, была мертва, Саламандр ощутил потребность сжечь её, почти такую же естественную, как в дыхании или пище. Он потянулся за огнеметом… и вспомнил о жертвенной гибели оружия.

— Я создам новое, — поклялся Бранатар.

— Стойкость твоего доспеха примечательна, — заметила женщина в черной рясе. — Скелет секутора был выполнен из чистого адамантия, но всё же не выдержал взрыв.

Она помолчала, что-то вычисляя.

— По моей оценке, его структурная целостность понизилась до 0,399 %.

Взгляд Гаррана остановился на стилизованном знаке шестерни, вышитом на рясе незнакомки. Это был символ Стигий VIII.

— Лем, — прошипел он.

Бранатар поднялся, не обращая внимания на пронзившую его боль. Космодесантник понимал, что он изломан и сломлен, но сейчас это не имело значения. При виде чужацкого отродья Саламандр вспомнил о главной задаче — покончить со здешней ересью. Магос осталась на месте, когда Гарран занес над ней кулак; казалось, что она не вооружена и не имеет имплантатов, но Караульный знал о безграничных способностях техножрецов к маскировке. Это хрупкое с виду существо могло оказаться смертоноснее, чем её огромный телохранитель.

— Недежда Лем, — провозгласил Бранатар, — постановлением Ордо Ксенос…

— «Караул — одинокое искупление», — перебила она.

Услышав от магоса пароль-катехизис, Гарран ошеломленно замер.

— По-моему, лозунг завершается строчкой: «Караул — искупление в единстве», — продолжила Лем. — Не самый изящный каламбур, но я воспроизвела его верно, не так ли?

— Твои шпионы подслушали пароль! — прорычал Саламандр.

— Стой, брат, — произнес Хауко у него за спиной. — Это не обман. Именно она привела нас сюда.

— Объяснись, Черный Щит, — холодно ответил Бранатар, не опуская кулак.

— Магос биологии Лем — перебежчица, — сказал снайпер, обходя его. — Это задание по эвакуации, брат.

Недежда указала на труп чужака.

— В ходе исследования данной породы ксеносов я обнаружила… озадачивающие взаимосвязи. Моим долгом перед Омниссией было проинформировать Ордо Ксенос об угрозе. К несчастью, секутор Строчан отказался сотрудничать, а скитарии подчинялись ему, — магос вздохнула, совершенно по-человечески. — Он не был настоящим искателем знаний.

— Ты лжешь, — прошептал Гарран.

Женщина повернулась к Хауко, игнорируя занесенный над нею кулак.

— Выполнен ли мой запрос? Крайне важно, чтобы я продолжила изучение выживших образцов.

— Ордо отыскал для вашего заповедника подходящий захолустный мир, — ответил Черный Щит. Его развязный цинизм куда-то испарился. — Строительство комплекса уже началось. Инквизитор уверен, что оснащение базы превзойдет затребованный вами уровень.

— Приемлемо, — ответила Лем, после чего указала на Бранатара. — А эта переменная…?

Хауко посмотрел Саламандру в лицо.

— Миссия окончена, брат.

— Ты мне не брат, Черный Щит.

— Мы оба из Караула Смерти.

— Вы с технодесантником работали вместе? — надавил Гарран.

Черные глаза Хауко остались непроницаемыми.

— Отступись.

Бранатар помедлил, думая о братьях, которых принесли в жертву ради этой лжи. Выжил ли Мальвуазен? А Тандий, неужели он всё ещё падает в бездонные недра проклятого мира?

— Исполни свой долг, — прошептал Атондар, на этот раз без издевки. — Это путь, по которому ты должен пройти, брат. Путь истинного огня.

— Прости меня, — ответил Гарран, не зная, говорит ли он вслух. Уронив руку, Караульный отошел от магоса. — Расскажите мне об этой новой угрозе.

— Она засекречена, — отозвался Черный Щит, — но готов поспорить, что скоро ты о ней узнаешь, Саламандр.

Бранатар сдержал клятву, данную Икару Мальвуазену, но, когда он вернулся на поверхность, тело Ангела исчезло, как и сигнал его маячка.

— Икар?

Гарран не ждал ответа по воксу, но всё же продолжал вызывать друга, пока искал его, бродя туда-сюда по опустевшей площади, словно заблудившийся паломник. Возможно, Икар очнулся, будучи не в себе или отчасти утратив рассудок, и отправился в огромный некрополь за пределами купола. Или, быть может, воина утащила стая мутантов…

— Атондар! — во внезапном порыве закричал Саламандр, но его тень тоже исчезла.