Охотница. Книга вторая. Испытание Судьбы

Вампир продолжал ухохатываться, стуча кулаком по дубовому столу, тогда как Кристиан становился лишь мрачнее, ожидая, пока приступ смеха братца наконец прекратится. Сидящий в сторонке молчаливый Громов никак не комментировал происходящее, окончательно уйдя в себя, а семейка охотников свалила почти сразу, как он нарисовался в кабинете со своей проблемой. И надо же было так опозориться, а самое главное, перед кем?! Совсем обезумел, не иначе… А начиналось всё так хорошо.

С утра он всё же решил наведаться к старой любовнице, чтобы самому себе доказать, что другие женщины его по-прежнему интересуют и ещё как. Бутылка хорошего вина и милый подарок сделали своё дело, и едва вампир оказался между стройных ног подружки, понял своё положение, а потом его с позором выгнали из спальни, да и из квартиры, чего никогда ещё не случалось, к тому же, пожелали много чего интересного на дорожку.

И по итогу, встало сегодня только солнце…

Ян отсмеялся, и по-доброму, как к душевнобольному обратился к брату:

─ М-да, утро не у всех начинается с кофе… Поздравляю, олух, ─ от этой улыбки у Криса чуть не случился инфаркт, ─ ты, кажется, вляпался по уши. Разберись с этим, а иначе…

─ Иначе? ─ блондин весь подобрался в ожидании ответа, но старший брат на то и брат, чтобы портить жизнь в самые её мерзкие моменты.

─ Иначе твой недуг никогда не пройдёт…

─ Завались, тролль! ─ Крис откинулся на спинку кресла и опрокинул стакан с виски. Вампир ощущал странную тревогу, и она передавалась так некстати пробуждающемуся зверю. Именно он и подначивал мужчину на свершение разных глупостей… Пушистый, вальяжный ублюдок внутри него. Посмотреть бы ещё на это животное.

─ А вообще, мой тебе совет, братишка, ─ уже серьёзнее произнёс Мастер, ─ не играй с чувствами, как со своими, так и с её. Будет плохо в любом случае.

─ Это как же?

─ Я тебе за неё голову откручу, а отец вместе с её бабушкой кое-что другое. ─ Ян вновь мило улыбнулся, а потом обратился к совсем притихшему другу: ─ Громов, счастье моё, ты где витаешь?

Брюнет очнулся от состояния задумчивости, в котором всё это время пребывал после ухода Рины. Его очень беспокоил вернувшийся вдруг огонь, но вампир не знал, стоит ли делиться такими подробностями с Яном – кто знает, как он воспользуется этим откровением? Конечно, другу он доверял, вот только интуиция настойчиво нашёптывала молчать, и Ник, обычно прислушивающийся ко внутреннему «я», поступил так же.

─ Задумался, ─ ответил он, и Северьян не стал его расспрашивать о причинах, полагая, что это, так или иначе, связано со странным поведением отца и его гостей, ну и чуточку с рассказом Рины. Вместо этого он сложил руки в замок, опираясь на локти, и трагически сообщил:

─ Ладно, как бы там ни было, у нас на повестке дня зимний, спаси нас всех боже, бал, и я очень надеюсь на помощь вас обоих, товарищи учителя. И так же надеюсь, что в мою школу больше не проникнет никакая дрянь.

Но вампир, говоря это, подсознательно уже был готов к тому, что в его планы, как всегда вмешается Судьба.

* * *

Домой меня повезли Дем с папой, и по пути я ловила встревоженные взгляды брата в зеркале заднего вида, но то чувство отрешённости, охватившее меня в кабинете Залесского, уже отступило, и я вновь была собой. В доме Мастера всё показалось слишком странным, начиная с вампиров и заканчивая появлением Кристиана Аристарховича с его заявлением. Сказать, что я пришла в восторг от тех пронзительных взглядов, которыми меня одарили все присутствующие, означало бы очень сильно приврать, но от тех мужчин исходили весьма неприятные флюиды. Чудище сразу вскинулось, чувствуя хищников рядом, но я ощутила и нечто другое в этих взорах и позах. Вампиры видели во мне не столько угрозу, сколько… самку. Именно это слово, как нельзя кстати подходило к ситуации, но едва я это каким-то образом осознала, внутри меня родился настоящий протест, и, наверное, только присутствие Ника рядом не дало совершить глупость. Поэтому позволила дворецкому увести меня.

Кода я вошла в кабинет и увидела папу и Дема, который смотрел на меня взглядом побитой собаки, я не выдержала. Кинулась к нему, крепко обняла и поблагодарила за котёнка, и брат мгновенно оттаял, сказав лишь «прости», но в этом простом слове было заключено слишком много всего, чтобы требовать большего. И я не требовала, забыв про гордость и обиды.