Охранитель

Что же достоверно известно на данный момент? Факты?

Графство, служившее яблоком раздора между дочерью Роберта II Благородного Матильдой д‘Артуа и ее племянником Робером III, по смерти обоих осталось практически ничейным — титул и лен поочередно унаследовали «две Жанны», дочь и внучка старой графини, а всего полтора года назад владение перешло правнуку грозной Маго Филиппу де Рувр, который бывал здесь наездами и север не любил, предпочитая жить в замке Доль или Бизантикуме-Безансоне во Франш-Конте.

В свою очередь мадам Маго д‘Артуа по смерти нелюбимого мужа Оттона IV, пфальцграфа Бургундии, если не пустилась во все тяжкие, то образ жизни вела вызывающий, открыто сожительствуя с фаворитом, Пьером д’Ирсон — впрочем, близкое родство с королевской фамилией, титул пэра Франции[36] и колоссальное богатство позволяли ей не обращать внимания на шушуканья за спиной и мнение ревнителей нравственности.

От этой связи в 1302 году и появился на свет младенец, тайно крещеный в Аррасском кафедрале Сен-Вааст, а затем отправленный на воспитание в Корбейский монастырь августинцев, что в лесу Фонтенбло южнее Парижа. Матушка, жившая в столице, пристально наблюдала за взрослением и образованием насквозь незаконного, но любимого чада и сделала всё, чтобы будущий архидиакон начал карьеру на церковном поприще — тогда ни о каком наследовании и речи не шло, поскольку были живы дочери, Жанна и Бланка Бургундские (впоследствии обе ставшие королевами) и сын Роберт.

Примерно в это же время Пьер д‘Ирсон познакомил Маго со своей «племянницей» Беатрисой и приблизил ее к двору графини, что имело самые непредсказуемые последствия в будущем.

Странная родственница мессира Пьера обладала качествами незаурядными: она не менялась с возрастом и словно бы не старела, проявляла неслыханные познания в областях, для благородной дамы предосудительных, но в политике жизненно необходимых — составление не оставляющих следов ядов, чарование на зеркальце, предсказания на крови и прочие гоэции, весьма заинтересовавшие бы Святейшую инквизицию.

…Ничего, в сущности, особенного: некоторые представители «старых рас» предпочитали медленному угасанию в безвестности и одиночестве жизнь в сообществе людей, причем жизнь активную, под человеческой личиной. Достаточно вспомнить римского поэта Вергилия, который доказанно являлся одним из олимпийских полубогов, обладавшим чудодейственной силой, что ясно отражено в недавней «La Divina Commedia

» Данта Флорентийца!

То же вышло и с ореадой: как она познакомилась с Пьером д’Ирсон и завоевала доверие сенешаля осталось неясно, но Рауль догадывался: магия Древних. Маго оценила способности дамы Беатрисы, приблизила к себе и безусловно догадывалась о природе дара новой любимицы. Всё бы ничего, но молодой прелат Гонилон из Корбея, постоянно бывавший при дворе матушки, положил глаз на сказочно красивую ореаду. Начался бурный роман, вполне достойный описания трубадурами куртуазным слогом в какой-нибудь лирической поэме.

Маго д’Артуа этому увлечению решительно воспротивилась: ее сын не может вступать в связь с… С демоном. Человеческое и не-человеческое несоединимо!

Как оказалось, вполне соединимо. У Беатрис д’Ирсон родился сын названный Гийомом, что привело Маго в бешеную ярость — осквернение благородной крови не прощается! Страшно подумать, что за ублюдок появился на свет от человека и существа волшебного!

Старая графиня внезапно и беспричинно скончалась 27 октября 1329 года в Париже. По убеждению высшего света и судя по кое-каким косвенным признакам она была отравлена Беатрисой д’Ирсон, доминиканский капитул принял решение об аресте наперсницы Маго и начал следствие по делу о maleficia, но Беатриса неожиданно исчезла. Поиски (в них был заинтересован сам король) результата не дали.

Зимой на 1330 год дом на Иерусалимской улице в Аррасе купила некая мадам Матильда Верене, обеспеченная купеческая вдова. Связать уродливую мещанку с блистательной придворной Маго не сумел бы самый дотошный следователь Трибунала. К тому времени Гонилон стараниями матушки уже получил архидиаконскую кафедру и отныне мог видеться с ореадой беспрепятственно, пускай и тайно.

Дело оставалось за малым: вернуть себе права на Артуа. Любым способом.

Способ был: завладеть секретом, о котором поведала Гонилону, а до того графине Маго, ореада — Дороги атребатов и то, что они скрывают.

* * *

— Вы понимаете, что натворили? — брат Михаил, ночью услышав от ореады эту историю, схватился за голову. — Сколько веков на белом свете живете? Могли бы изучить людскую природу! Знать, что высокие чувства всегда, — повторяю, всегда! — будут принесены в жертву власти, богатству и тяге к запретному плоду! Немногочисленные святые, как исключение из правила, только подтверждают аксиому!

— Не кричите, — без всякого выражения сказала Древняя, принявшая облик дамы Беатрисы. — Я так надеялась не ошибиться…

— Подите с глаз моих долой, — рявкнул преподобный. — И на досуге поразмыслите, во сколько жизней обошлась ваша необоснованная надежда! А ну постойте! Кто такой Пурпурный король?