"ОХРАНКА"-1

верный «слуга Престола» был часто тоже чем-то вроде «руководителя» Азефа. Я знал сам, по моей практике в должности начальника Саратовского охранного отделения, как Азеф летом 1905 года ездил на конференцию Партии социалистов-революционеров в Саратов в сопровождении филеров и Медникова. Медников тогда в Саратове имел свидание с Азефом, получал от него сведения и «руководил» им.

Итак, за период «зубатовского» руководства у Азефа, вероятно, было 2- 3 руководителя Зубатов, Медников и, может быть, и еще кто-то. Итого с прежними уже 5-7 руководителей!

С 1902 года Азефа передают Л. Ратаеву. В то же время он видится с директором Департамента полиции А. Лопухиным; прибавим и их в наш счет: итого около девяти руководителей!

С 1903 по 1906 год Азеф отходит от сотрудничества¹⁵, затем возвращается; некоторое время им руководит П.И. Рачковский, возможно с кем-ни-будь из своих доверенных лиц; наконец, Азеф поступает в распоряжение А В Герасимова. Итого, в общем, не меньше целого десятка руководителей за 15 лет сотрудничества¹

Нужно признать при этом, что только два руководителя Азефа отвечали вполне своему назначению; это - С.В. Зубатов и

А.В. Герасимов.

Таким образом, разбирая первый из поставленных нами вопросов: было ли руководство Азефом «непрерывным», было ли одно лицо, которому он мог доверять в смысле сохранности своей от «провала», - мы можем ответить отрицательно.

Разберем и другой из поставленных вопросов: как русская политическая полиция «гарантировала» Азефа от «провалов» и как она заботилась о нем? Русская политическая полиция «провалила» Азефа чуть ли не в первые же месяцы его сотрудничества из-за небрежности, неумения и слабости техники розыскного дела. Произошло это так. Азеф из Ростова-на-Дону удрал за границу в 1892 году, так как в Ростове выяснилась его связь с местной подпольной революционной группой. За границей он сходится с русскими политическими эмигрантами и через «ростовских» продвигается в кружки активных эмигрантов. Он решает использовать свои связи и знания об эмигрантах и завязывает сношения с Департаментом полиции; последний принимает его предложения, но тянет дело, и Азеф анонимно присылает предложения и начальнику губернского жандармского управления в Росто-ве-на-Дону. Последний по почерку узнает Азефа, и по его данным производит ликвидацию; при неосторожных опросах арестованных вскрывается, что сведения у жандармской полиции идут из-за границы; в эмигрантских

Россшг^^в мемуарах

кругах сразу же настораживаются против «ростовских» товарищей, и один из них открыто указывает на Азефа. Первые подозрения возникли… Правда, они скоро отметаются.

Подозрения относительно Азефа возникают, выдвигаются и отметаются в бесконечной череде. Вина в этих подозрениях очень часто лежит на деятелях розыска. Измена чиновников политического розыска Меньшикова и Бакая и указание ими на роль Азефа являются крупными недочетами политического руководства. Насколько, подчас явно, руководители Азефа «не щадили» его и подводили к опасности «провала», лучше всего вскрывает следующая история. В 1903 году некая Софья³⁶ Клитчоглу, ранее очень близкая по своей террористической деятельности к известному Гершуни и Боевой организации, возглавлявшейся последним до его ареста, создала на юге России небольшую террористическую группу и перебралась в Петербург для того, чтобы «поставить» покушение на Плеве. Как только Азеф узнал о планах Клитчоглу, он немедленно сообщил о них Л. Ратаеву; оба находились в то время за границей, но тотчас же выехали в Петербург для предупреждения готовящегося покушения. На почве последовавшего затем ареста Клитчоглу и ее группы у Ратаева вышел большой конфликт с Департаментом полиции. Зная, что в скором времени предстоит арест Клитчоглу, Азеф, естественно, уклонялся от личной встречи с ней; Департамент полиции настоял на этом свидании для получения подробностей и обещал, что аресты не будут произведены в непосредственной близости от их свидания. Азеф на свидание пошел и узнал от Клитчоглу все подробности как о составе группы террористов, так и об ее планах. Все эти подробности были переданы Департаменту полиции; последний, из-за внутренних интриг руководителей политического розыска (начальник Петербургского охранного отделения, не то Я. Сазонов, не то полковник Кременецкий, теперь в точности не помню, кто именно из них, но думается мне, что полковник Я. Сазонов вел интригу против Ратаева), не выполнил обязательства: арест Клитчоглу Петербургское охранное отделение произвело почти непосредственно вслед за ее свиданием с Азефом.

По свидетельству Л. Ратаева, подобный нелояльный поступок политической полиции подействовал на Азефа самым удручающим образом. Азеф тогда же говорил, что в подобных условиях ему «становится трудным работать» на полицию.

Несколько позже сложилась неблагоприятная для «психики» Азефа, как сотрудника, обстановка, когда Ратаев стал кое-что скрывать от Департамента полиции, а последний от Петербургского охранного отделения.

мемуарах