Окклюменция

Кстати о хозяйстве. Ведь этого мелкого гада надо сегодня опять кормить. Северус, конечно, не был баловнем судьбы. Ему всё детство приходилось помогать матери на кухне, да он никогда особенно не возражал. Даже наоборот, это тихое размеренное совместное занятие было одним из его любимых видов времяпрепровождения. Это было правильное и хорошее занятие, что-то, что он умел и за что не ругали. Отец даже хвалил пару раз, когда получалось вкуснее обычного, хотя и считал, что готовка - не мужское дело. Позже Северусу пришлось несколько лет готовить себе еду каждый день, потому что денег было мало, а самодельные котлеты всё-таки выходили существенно дешевле покупных.

Хогвартс, конечно, сильно изменил привычки. Теперь на летних каникулах ему стало невыносимо лень что-то там резать и тушить, когда можно просто пойти и поесть в пабе. И вообще непонятно, зачем тратить на себя столько сил? Вот если бы Лили была с ним, он бы всё время готовил что-нибудь особенное - потому что для неё. А собой он изрядно пренебрегал, хотя если бы ему кто-то об этом сказал, он бы страшно возмутился. И всё же он постепенно растворялся в нуждах Ордена и школы, недосыпал и недоедал ради вещей, которые мало заботили его самого, но были важны директору, наращивал непробиваемую кожуру, сквозь которую было не обидно изо дня в день смотреть на чужое счастливое детство, а содержимое постепенно истончалось и растворялось. К тому моменту, когда Поттер впервые перешагнул порог Хогвартса, Снейп был по сути недалёк от профессора Биннса - намёк на человека, мираж, которого невозможно коснуться, но невозможно и задеть.

И тут вдруг этот Поттер сидит и так бездарно использует ЕЁ глаза, такие выразительные, чтобы глупо и испуганно таращиться на страшного профессора! Ну почему должно было получиться именно так, что у мальчишки - копии своего отца - были её глаза, а?! Ну нельзя было как-нибудь по-другому гены перемешать, м-мать природа?! Старая ревность вернулась во всей красе, нахлынула бурным потоком, снося все подвернувшиеся принципы, привычки, цели...

Северус потряс головой, возвращаясь в реальность. Кажется, он просидел тут больше, чем собирался. Мальчишка там, наверно, уже строчит письмо за письмом о том, как его морят голодом. Мерлин, что же всё-таки с ним делать, а?

И тут Северус понял, что не хочет, ну не хочет, НУ-НЕ-ХОЧЕТ нагружать себя ещё и заботами о Поттере. У мелкого паразита, в конце концов, язык есть. Захочет чего-нибудь - попросит! Всё равно самое худшее о Снейпе он уже знает, так чего переживать?

Глава 24. ...И идиотский твой штандарт подберёт

Северус прикинул высоту и решительно шагнул с крутого речного берега. Магия не подвела - он выровнялся в полёте метра за два до воды, поднялся повыше и взял курс на юг. Так, конечно, было гораздо дольше и утомительней, чем аппарировать, но это входило в задачу: потянуть время и устать так, чтобы Поттер уже мало что мог добавить.

Летать без метлы Северус выучился несколько лет назад, движимый подсознательным желанием и в этом тоже обойти обоих Поттеров. Но у Снейпа всё как всегда шло наперекосяк: летать он не любил, и, вместо фантастического ощущения крыльев за спиной, он чувствовал мрачную горечь от того, что некого поразить своим умением.

Казалось бы, воспоминания об их романе с Лили, возвращённые ему мальчишкой Поттером, должны были бы как-то скрасить жизнь и вернуть веру в себя. В конце концов, она его всё-таки любила! Однако Снейп поразительным образом умудрялся во всём на свете видеть только худшее. И вместо того, чтобы предаваться грёзам о счастливом прошлом, он клял на чём свет стоит свою несчастную глупую мать, жалел денег, которые в своё время заплатил какому-то дурдому, чтобы наконец-то освободить собственный дом от этого человеческого хлама и превратить гостиную в лабораторию, жалел, что не отселился от матери ещё раньше, пока она не успела запустить свои кривые руки в его голову, а подсознательно ещё и винил себя в том, что так бесцеремонно выпроводил Лили, даже не попытавшись понять, что её привело к нему в дом поздно вечером после какого-то праздника... Она ведь просто пришла домой с девичника, а её встретил совсем чужой злой человек. Поиздевался, обругал и послал прочь, и так никогда и не извинился, и ни одного её письма не открыл. Как же это он умудрился всё это проделать, не переставая любить её? Или любовь ушла вместе с памятью, а осталась только пустотелая ревность к Поттеру? Патронус ведь не обязательно означает любовь. Просто хорошее воспоминание.