«Оккультный Рейх». Главный миф XX века

В случае с Зиверсом так и получилось. Александр Дугин замечает: «Кажется удивительным тот факт, что одна из ключевых фигур в антигитлеровском подполье — Вольфрам Зиверс, рисковавший всем, чтобы спасти от нацистских преследований многих выдающихся деятелей, в том числе еврейско-хасидского философа Мартина Бубера (который, кстати, был близким другом Хильшера), был жестоко казнен как „военный преступник“… Хильшер и Зиверс были продолжателями ариософской традиции, отношения которой с национал-социализмом были очень сложными. Формально Зиверсу вменили в вину, что тот якобы отправил сумасшедшему нацистскому ученому доктору Хирту группу заключенных из концлагеря для „гомицида в научных целях и для измерения черепов“. Вся история представляется крайне странной, так как для измерения черепов людей совсем не обязательно убивать, и вместе с тем концлагеря могли предоставить сколько угодно готовых черепов»⁴⁶¹.

Факт причастности Зиверса к движению Сопротивления, как ни странно, подвергает сомнению Андрей Васильченко. Впрочем, его собственная версия выглядит абсолютно натянутой и сумбурной. Исследователь выстраивает малоправдоподобную конструкцию, согласно которой Зиверс «пришел в „Аненербе“ восторженным романтиком с идеалистическими представлениями о будущей элите Германии» и «открытым, не определившимся с жизненными ориентирами юношей». Однако затем он почему-то «стал меняться», превратился в «холодного эсэсовского технократа», «расчетливого функционера», который руководствовался «лишь своим ненасытным честолюбием». Все эти домыслы и умопостроения фактически опровергает и сам Васильченко, когда приводит конкретные факты: «На защиту Зиверса (на процессе медиков. — Д. Ж.) добровольно пришло множество уважаемых людей, которые свидетельствовали в его пользу»; «после освобождения Хильшера (19 декабря 1944 года. — Д. Ж

.) Зиверс вернул его в состав „Аненербе“, и тот проработал в отделе новостей исследовательского общества (этот отдел почти полностью состоял из людей, оппозиционно настроенных в отношении режима)»⁴⁶². По мнению автора, люди из кружка Хильшера сознательно сфабриковали легенду об участии секретаря «Аненербе» в движении Сопротивления. Однако исследователь не объясняет, с какой целью им это понадобилось. Другими словами, выводы Васильченко в отношении Зиверса совершенно надуманны.

Вернемся к довоенному периоду развития «Аненербе». К концу 1930-х годов общество состояло из трех управлений (Административного, Хозяйственного и Научных исследований) и более двух десятков институтов, отделов и отделений, охватывавших широчайшую область научных знаний от археологии и лингвистики до биологии и генетики. Археологическими раскопками, в частности, занимались доктор Рольф Хене (он искал в области Кведлинбурга останки Генриха Птицелова), профессор Ганс Шлиф (проводил раскопки в Тевтобургском лесу, где в IX веке германцы разбили римские легионы), профессор Герберт Янкун (обнаружил следы викингов в Шлезвиге). «Аненербе» организовало множество экспедиций в Австрии, Хорватии, Чехословакии, Греции, Польше, Сербии и южной России. Учебно-исследовательский отдел по Центральной Азии в 1938–1939 годах организовал три экспедиции в Тибет (ими руководил штурмбаннфюрер доктор Эрнст Шефер, которого Зиверс на допросе назвал «искателем приключений»), для того чтобы сделать открытия в области альпинизма и этнологии. Не надо даже говорить о том, что согласно фантастическим толкованиям эпигонов оккультной теории эти экспедиции искали Шамбалу и контакты с таинственными «Высшими Неизвестными».

Во время Второй мировой войны немецкая наука не была полностью поставлена на военную службу, но ученые, которые хотели получить хорошее финансирование, в большинстве случаев вынуждены были посвятить себя прикладным исследованиям на пользу армии. Все это относится и к «Аненербе». Рейхсфюрер начал ориентировать исследователей «Аненербе» на цели, имевшие военный (или околовоенный) характер еще в 1938 году. Даже такие, казалось бы, отвлеченные научные отрасли, как археология и антропология, были призваны дать научную поддержку немецким территориальным притязаниям на Востоке.

Помимо традиционных для «Аненербе» изысканий в области древней истории, в годы войны общество плотно занималось медицинскими исследованиями, а также техническими дисциплинами, имевшими военно-прикладное значение. Кроме этого, перед «Наследием предков» была поставлена задача мировоззренческого контроля над научными и интеллектуальными кругами оккупированной Европы.

В 1942 году было создано подразделение «Германский научный потенциал», призванное охранять памятники и оказывать помощь в научной и культурной деятельности европейским нордическим народам. Было подписано соглашение об обмене учениками и студентами, о назначении стипендий и оказании помощи одаренным студентам. В подразделении было семь подотделов: «Нидерланды», «Фландрия», «Валлония», «Норвегия», «Дания», «Швеция», «Швейцария».