Окно возможностей для вашего ребенка. О правильных играх, гаджетах, возрастных кризисах и счастливом детстве

Я не хочу сейчас вдаваться в юридические тонкости, но ключ к пониманию, почему в аутизм, как в печку, кидают все случаи нарушений в развитии вообще, лежит, скорее, в этой плоскости, чем в какой-либо другой. Аутизм, во всяком случае в России, более удобен, чем какая-нибудь олигофрения – приговор, который не подлежит снятию. И инвалидность положена, но в то же время и надежды на цензовое образование остаются. А маленьких попробуй разбери, аутизм или маска, подаренная депривацией. Или маска чего-то более серьезного. Лет с пяти уже понятней становится. Ранее – ну пусть аутизм. Назвать как-то надо. Подрастет – может, удастся снять маску вместе с диагнозом. А может, и нет.

Что такое декомпенсация, мы поняли. А что еще за новое слово прозвучало – депривация?

Слово это происходит от латинского deprivatio – «потеря, лишение». Лишить можно разного – эмоционального отклика от матери, например. Именно от такого вида депривации страдают дети в детских домах, но эту тему мы уже затронули. В данной главе нас будет больше интересовать депривация другая – сенсорная. То есть недополучение информации различными органами чувств. Но как у эмоциональной, так и у сенсорной депривации последствия одни – нарушение высших психических функций, отставание в развитии.

Эксперименты, связанные с сенсорной депривацией, проводились и проводятся как на животных, так и на людях. Сравнивали контрольные группы животных – одна выращивалась в богатой стимулами среде, другая – в ограниченном пространстве. Животные из первой группы демонстрировали лучшую приспособляемость, более быструю адаптацию, решали гораздо более сложные задачи эксперимента. Проводились и анатомические исследования, которые выявили, что кора головного мозга у животных, находившихся в сенсорно богатой среде, была толще, кровоснабжалась лучше. Короче, животные из первой группы были умнее. Из второй же мало того, что затруднялись в прохождении любого лабиринта, так еще на досуге лапы до голой кожи обсасывали и от любого изменения шарахались. Чем не аутичная симптоматика?

Некоторые эксперименты на людях подсказала сама жизнь. Полярники на арктических станциях, живущие месяцами в полной тишине либо однообразном шуме вьюги, часто страдают от тревоги, переходящей в депрессию. Распространенность психических заболеваний на Крайнем Севере, в условиях полярной ночи, на 40 % выше, чем в средней полосе. В космонавты и подводники не зря берут самых психически устойчивых – сенсорная депривация такого уровня вполне способна привести к катастрофическим для организма последствиям.

Специальные эксперименты на людях по резкому обеднению сенсорной среды приводили к похожим результатам – уже через несколько часов испытуемым не удавалось ни на чем сосредоточиться, мысли буквально рвались в голове, развивалась повышенная раздражительность или, наоборот, подавленность. Даже после окончания эксперимента в течение суток нарушения внимания и мышления у человека сохранялись. Если эксперимент продолжался – возникали галлюцинации, апатия, обездвиженность.

Вывод из этих экспериментов, как жизненных, так и специально организованных, очевиден. Любое живое существо, человек в том числе, базово нуждается в насыщенной сенсорными стимулами среде. Он должен видеть, слышать, обонять, осязать, двигаться, сохранять равновесие, чувствовать вкус.

Ну и в чем проблема? Мы детям глаза не завязываем и уши не затыкаем, разнообразно кормим, ходить и бегать не запрещаем. Почему у них депривация-то?

Потому что ребенку нужно больше, чем нам. Потому что его головной мозг, в отличие от нашего, только формируется, и формируется он путем установления связей между разными его отделами. Увидел – услышал – добежал – достал – ощутил – облизал… Как огонечек на бикфордовом шнуре, пошел из отдела в отдел сигнал – от зрительного в слуховой, из слухового в тактильный… Мы это яблоко тысячный раз в жизни видим, лиши нас яблок на годы – помнить будем. И цвет, и запах, и вкус, и круглую тяжесть в руках. Наш мозг от этого воспоминания не вырастет, но и не усохнет. У ребенка же, ограниченного в познании мира через анализаторы, целостный образ этого самого яблока не сформируется, связи прервутся, мозг недополучит энергии.