Око Дракона (СИ)

Он встал посреди кухни, вглядываясь в то, что было изображено на картине.

— Знаешь, Валек, — Иванка первая прервала тишину, — мне кажется, я слышу при этом какие-то звуки. Да, я понимаю: шум за окном на улице, птицы на деревьях, соседи, и всякое такое… Но я не о том. Звуки как будто вполне реально исходят именно от этой вот картины, — она поднесла палец к губам, призывая его помолчать.

Они уселись на табуретки, молча рассматривая картину. Иванка даже прикрыла веки. Вдруг вскинула руку, призывая его обратить внимание.

И — что за чудо! — Валентин услышал… побрякивание колокольчика. Такого примитивного, из обычного металла, какие надевают на шею животным: верблюдам, коровам. А также шорох… то ли шагов, то ли песка, который при порывах ветра шуршит в дверь и окна. И еще — звуки, то ли тонкой свирели, а может это был женский голос, выводивший какую-то мелодию. Причем, звуки эти были довольно явственными, и, похоже, действительно исходили от картины.

— Какая-то восточная мелодия? — едва слышно прошептала Иванка.

— Что-то экзотическое, да, согласен. Мне даже показалось, духовой инструмент… Наверняка Лера смогла бы определить точнее, — ответил Валентин, мгновенно забыв все, что говорил Иванке накануне.

— Пустыня, яркий свет вверху — потому, что это отсвечивает песок, почти белый… — полузакрыв глаза, Иванка напрягая воображение.

— Почему пустыня, — тихо возразил ей Валентин, — а если это свет вдалеке, скажем, в конце тоннеля…

— Да, это не пришло мне в голову, — сказала Иванка. — Действительно, если представить, что тоннель поднимается под углом вверх… Как ты думаешь, чьи это силуэты? Его семья?

— А может, он вспомнил о своей матери, а рядом — он сам? Образы из глубины памяти? Но, по крайней мере, это явно силуэты людей…

— …а возможно, он их увидал в тоннеле с той

стороны, из параллельного мира?..

Они еще долго фантазировали по поводу содержания новой картины Николая Мая. Но оба одинаково ощущали несомненную силу, исходящую от нее…

Валентин повеселел. Он с интересом выслушивал гипотезы Иванки, уже не вспоминая, что говорит об этом еще день назад.

Иванка выставила на стол тарелку со стопкой блинов. Валентин заедал блинчиками все свои сомнения насчет реальности параллельных миров.

Иванка, видя, что высота стопки блинов на тарелке довольно быстро уменьшается, порадовалась, кажется, они получились.

Валентин вдруг замер, что-то поняв:

— Черт, твои блинчики, похоже, слегка пережарены. Горчат. Пошли в ресторан, перекусим, а я то сегодня еще не завтракал.

Пока Иванка переодевалась, Валентин взял картину Николаса Мая, и неторопливо направился в комнату, где стоял большой старинный шкаф, доставшийся Иванке по наследству.

Заглянул за него. Действительно, там было много места. Не удивительно, что Гуруджи в прошлый раз исхитрился засунуть туда картину в раме. Особенно не раздумывая, Валентин засунул и эту картину за шкаф. Так, на всякий случай. Стряхнул пыль с рук. «Береженого бог бережет», — пробормотал он.

И они направились, как всегда, в тибетский ресторанчик, чтоб обсудить планы Иванки насчет ее нового романа, а также свои планы спасения Николая Мая.

Консьержка в который раз проводила их взглядом. Эти двое были такой интересной парой. Хотя порой казались ей немного странными, не похожими ни на одну из пар, встречавшихся ей до этого. Не ссорятся, выглядят такими счастливыми. Но …может, ей это только кажется?

Валентин и Иванка вышли из подъезда. Осень, теплое бабье лето, паутинки липнут к лицу.

Валентин машинально окинул взглядом двор. Мужчины, недавно прятавшегося за деревом, уже нигде не было.

А может, это все ему только показалось?

Теплый ветер слегка ерошил волосы.

Иванка подняла голову, глянула вверх. Валентин машинально следом за ней тоже взглянул туда.

На осеннем блеклом небе невесть откуда вынырнувшая тучка своей формой удивительным образом напоминала огромного дракона, изогнувшегося всем своим длинным телом вокруг солнечного диска, проступавшего размытым сияющим пятном сквозь тонкую пелену облаков.

Хотя… может это им только показалось?