Окончательный монтаж

– Слушаю вас.

– Илья Данилыч, это Потапов! Галерея горит! Пожар!

Баскаков вскрикнул и застыл на месте. Юля открыла глаза и увидела мужа сидящим на кровати с трубкой в руке и открытым ртом.

– Что с тобой, Илюша?

В ответ молчание. Женщина взяла из рук окаменевшего мужа трубку.

– Алло?

– Юлия Михална, пожар в галерее! Потапов говорит.

– Сейчас буду.

Она положила трубку, достала пузырек с лекарством из аптечки, накапала нужное количество в рюмку.

– Вот, выпей, Илюша. Спокойно, не нервничай, тебе нельзя. Этот козел паникует, я все выясню.

Она залила лекарство мужу в рот и уложила его на подушку. Одевалась Юля неторопливо, потом минут пятнадцать стояла перед зеркалом и когда была готова к выходу, вновь подошла к мужу и взяла его руку. Пульс не прощупывался, Илья Баскаков был мертв.

Юлия Михайловна опустила его руку, отправилась на кухню, вымыла рюмку, а флакончик с лекарством положила в карман. Возможно, ей придется давать показания следователям. Домой она вернется к утру, врачи должны констатировать смерть не раньше десяти, то есть через шесть часов после остановки сердца. Конечно, она будет возражать против вскрытия, ведь всем известно о больном сердце мужа, но лучше не рисковать.

Юлия Михайловна открыла окна и, погасив везде свет, направилась к двери.

* * *

Реанимобиль довез Катю и Лялю до загородного дома Дербеневых. Восемь мешков отнесли в гараж и запихнули в кузов небольшого фургончика, который Сева использовал для перевозки антиквариата.

– Теперь все мы богаты, – весело констатировал Алеша. – Вы гениальная женщина, Екатерина Андреевна, я вами восторгаюсь.

– А я восторгаюсь Лялей! – Катя обняла «жертву пожара». – Что бы мы делали без нее!

– Это точно, – согласилась Уля. – Теперь мы не скоро увидимся. А за реанимобиль не беспокойтесь, мы его поставим на место.

– Вы уверены, что не хотите брать свою долю? – спросила Катя.

– Мы свою долю получим от матери за черную сумку, которую вынес Игумен и бросил в урну. В ней завещание, это цена всей галереи. Так что мы внакладе не останемся, – с улыбкой объяснил Алеша.

– Удачи, ребята, – пожелала Ляля.

Когда они ушли, Ляля вздохнула.

– Мне нужен душ, иначе за мной приедет мусорная машина.

– А потом спать! – добавила Катя. – На сегодня все. Мои силы иссякли, до завтрашнего дня я в отключке.

* * *

В начале пятого Сева Дербенев и его друзья вышли из ресторана.

– Бог мой, уже светло, – удивился Олег.

– В этом прелесть лета, – согласился Дербенев. – Очень мило посидели, а главное, пришли, как модно сейчас говорить, к консенсусу.

– Я рад, Сева, что мы повидались.

Дербенев со своей девушкой сели в машину.

– Спасибо, дорогуша, ты меня выручила.

– Не за что. Я очень хорошо провела время.

– Я отвезу тебя домой, у меня есть еще дела. Потом высплюсь.

Дербенев собирался ехать на квартиру Левши, тот к утру должен был вернуться из Курска.

2

Когда майор Панкратов подвез Кулешова к дому галерейщиков, они увидели стоящую возле подъезда «скорую помощь», потом появились врачи и уехали.

Дверь открыла хозяйка с заплаканными глазами.

– Что-то случилось? – спросил Кулешов.

– Случилось. Илья Данилыч умер этой ночью. Какая же я дура, что бросила его одного и помчалась на пожар, будто от меня что-то зависело. Этот идиот Потапов, начальник охраны, позвонил и разбудил мужа. Начал кричать в трубку: «Пожар, горим! Галерея пылает!» Я сорвалась и помчалась, а у Илюши сердце не выдержало. Когда мы с вами рассуждали о последствиях, Илья был мертв. Вот так, Леонид Палыч.

– Да, да. У него было больное сердце, – закивал головой полковник.

– Извините, что же это мы на пороге стоим, заходите, – сказала Юлия.

Кулешов вошел в квартиру, там уже были какие-то люди.

– Я прошу прощения, Юлия Михална, но мне надо попасть в хранилище, – перешел к делу полковник. – Из залов ничего не пропало, значит, воры проникли в хранилище. Там же лежат большие деньги. Скорее всего, лежали. Мы обнаружили ночью очень много денег, рассыпанных на улице. Взорвалась бандитская машина и…

– Да, я помню, как вам об этом сообщили. И помню, что вы мне сказали.

– Извините, погорячился.

– У меня нет допуска в хранилище. Там кодовые замки. Муж никогда меня не брал с собой. Ума не приложу, как можно туда проникнуть.

Из одной из комнат вышел солидный мужчина в черном костюме. Юлию словно осенило. Она поманила его рукой:

– Вот, познакомьтесь. Наш адвокат Роман Лукич Лурье. Думаю, что только с его помощью вы сможете открыть хранилище. Вы меня извините, но я с вами не поеду, мне теперь не до галереи.

Адвокат пожал плечами.

– У меня хранится конверт, переданный Баскаковым. Он запечатан, я не знаю содержание. Велено вскрыть после его смерти.

– Где этот конверт?

– В моей конторе, мы можем проехать туда.

– Очень важно.

Лурье поцеловал руку вдове, и они с полковником ушли.

В кабинете Баскакова сидел сын Юлии Алексей. На столе лежали черные папки и огромная книга в кожаном переплете с серебряными застежками.