Оковы равновесия

Додумался я тогда до особого ордена, собирающего отмеченных Тьмой детей… не сообразил только, откуда денег на это взять да куда потом взрослых пристраивать.

Не вздумайте улыбнуться, господа.

В итоге пути наши с наставником опять разошлись. Он уехал в столицу, я же в одиночестве отправился вдогонку за отрядом, следующим в Иишару, небольшой городок в Озерном краю. Сколько осталось от тех озер после летней засухи, стоит объяснять? Горные реки, питавшие водное ожерелье, обмелели, родники ушли в землю, колодцы показали дно. И так везде.

Поторапливался я все же не спеша. Не знал тогда, что творится в городе богов-близнецов, да и что бы мог сделать там, где два отряда паладинов не сладили с бедой? К тому же не мог пройти мимо людей, которым требовалась помощь здесь и сейчас. Вот не мог! Хотя раньше за собой подобного не замечал.

Так и вышло, что осенняя ярмарка застала меня всего лишь на полпути к озерам.

Откровенно говоря, именно некоторую мою небрежность при исполнении прямых приказов мастер считал главным препятствием к полному посвящению…

Именно там произошла третья встреча. И опять, по сути, ничего необычного. Просто столкновение у прилавка, перед разложенными на нем разноцветными тканями. И виноват я оказался, засмотрелся на молодую веселую кружевницу с полной корзиной цветастого товара. Что считалось роскошью необыкновенной по тем временам. Небогато и малолюдно было на ярмарке. И засуха купцов да ремесленников подкосила, и городок был маленький, так что моя и только моя вина, что айе Солью я едва с ног не сшиб.

Перехватил за локоть женщину, извиняясь, даже не сразу понял кого.

Обернулась она, мазнула по мне невидящим взглядом, рукой по плечу провела и узнала. Улыбнулась и спросила:

— Можно вашими глазами воспользоваться, Мартель? Одно мгновение?

Разумеется, я согласился. И тут же передо мной раскинули ворох тканей, засуетился торговец, выбирая куски поярче.

— Для чего же вам? — растерянно вопросил я, следя за движением ее рук, поглаживающих то выбеленный лен, то темную лежалую парчу.

— На платье свадебное… — Пальцы принялись выписывать круги по изломанному шелку.

— Кому?

— Мне. — Безмятежное спокойствие в голосе.

Как же я был удивлен! Но потом подумал — барды тоже люди. Почему бы нет?

— Тогда… тогда… — Я разворошил кучу тканей, потянув за кончик нежно-бежевый отрез.

Откуда у хозяина взялся королевский атлас, неизвестно, но барде он понравился. Благодарно кивнув в ответ на пожелания счастья, она погрузилась в торг. Я же, понаблюдав за представлением, способным, пожалуй, собрать не меньше зрителей, чем бродячий балаган, поспешил в овощной ряд. До полудня следовало пополнить запасы и отправиться дальше.

Да-да, именно в том самом королевском атласе айе Солья, Свирель Иишары, изображена на парадном портрете, что висит в орденской галерее.

Очень интересное место эта галерея героев. Одно из первых мест, где после войны не делили на темных и светлых. Пусть порой и мертвых…

А в Иишаре пропадали дети. За предшествующее моему появлению время исчезло более дюжины малышей от двух до трех лет. Из закрытых охраняемых комнат, из-под носа паладинов, городских стражников и даже Ночной гильдии! Бесследно. Собаки след не брали, испуганно скуля у ног охотников.

В городе царил ужас.

Сводный отряд трех орденов и тот не мог ничего сделать. Ну, они прочесывали территории, озера, скалы, овраги, не жалея благословения богов. Но не находили ничего, только ошметки темной силы, легко развеивающиеся под ударами мечей, напоминали о том, что когда-то были собственностью одного из темных богов.

Мое прибытие осталось незамеченным по большей части. И в целом я оказался бесполезен. В тяжелой, мрачной атмосфере погруженного в горе города ничто, казалось, не имело смысла.

Через пару дней я уже не знал, куда себя деть, лишь бы избавиться от пропитавшего меня чужого отчаяния.

Потому как можно чаще отправлялся за невысокие стены Иишары, в патрули, к озерам.

А исчезновения продолжались. Паника нарастала. Я сам трижды отбивал темных деток от толпы, до сих пор не знаю, скольких спасли в отряде. В конце концов всех, кого нашли, собрали в казарму и охрану приставили. Там же как-то незаметно обосновался старый бард с учеником, признаться, это не вызвало удивления. Чем бы сейчас в городе, погруженном в траур, заниматься. А так и сами при деле, и детям присмотр. Сопли подтирать да готовкой заниматься паладины все же не нанимались.

Да, высокомерие из высокомерия…

Тот самый вечер, когда наконец все закончилось, был самым обычным. Закат, осенние тени исчертили узкие улочки. Прохладно. Я готовился к ночному дежурству по казарме. Прочие мои соратники уже разошлись с патрулями.

— …что-то плохо я спать стал, — услышал от проходящего мимо старика-барда. — Едва глаза закрою, все звуки какие-то чудятся.

— Ой, мастер, — пробормотал ученик, — я вот тоже… Может, травок успокоительных заварить?

— Да уж, не помешало бы всем…