Окружение Гитлера

Согласно официальной версии, Черчилль не встречался с Гессом, а МИД Великобритании воздержался от каких-либо комментариев, кроме подтверждения перелета. Г. Кнопп утверждал: «Черчилль не собирался обращаться с Заместителем Гитлера как с парламентером. И для него прилет Гесса был крайне нежелательным событием. Ни в Вашингтоне, ни в Москве ни в коем случае не должно было создаться впечатление, что ведутся мирные переговоры». Но агенты советской разведки, в частности знаменитый Ким Филби (оперативный псевдоним – Зенхен), регулярно оповещали советское руководство обо всем, что было связано с загадочным визитом нацистского лидера. Так, в одном из донесений Зенхен сообщал, что «в парламенте Черчиллю был задан вопрос – в распоряжении каких (военных или гражданских) властей находится Гесс», на что тот ответил: «Гесс – мой пленник», – предупреждая тем самым оппозицию от интриг с незваным «миротворцем». А еще разведчик считал, «что сейчас время мирных переговоров еще не наступило, но в процессе дальнейшего развития войны Гесс, возможно, станет центром интриг за заключение компромиссного мира и будет полезен для мирной партии в Англии и для Гитлера». Если это предположение справедливо, то нельзя исключить, что задержка с открытием Второго фронта совпадала с требованием Гитлера не мешать ему вести «войну на Востоке» до победы. Интересно в этой связи и мнение Вольфа Рюдигера, сына Гесса, который полагал, что на тайных переговорах в Англии речь могла идти даже об общеевропейской мирной конференции. А еще он высказывал предположение о том, что за месяц до начала вторжения в СССР его отец вез в Лондон предложения по решению еврейского вопроса в Германии путем расселения. Гесс-младший убежден, что, если бы миротворческая миссия отца увенчалась успехом, массового истребления евреев в Европе можно было бы избежать. Но кто-то могущественный в британском правительстве резко оборвал эту миссию. Кроме того, Вольф Рюдигер считал, что лидеры Великобритании до сих пор скрывают все документы по делу Гесса из-за компрометирующих английские власти обстоятельств. Не исключено, что кто-то в Англии был готов пойти на сговор с фашистами и Гесс имел все основания надеяться на успешное окончание своего необыкновенного вояжа.

У военного переводчика, полковника в отставке Маргариты Неручевой, которая долгое время общалась с Рудольфом Гессом, о направленности его переговоров противоположное мнение: «Утверждение Вольфа Рюдигера, что перелет Гесса в Англию предусматривал якобы миротворческие цели, связанные с решением еврейского вопроса, не выдерживает критики. Это не что иное, как попытка обелить в глазах общественности военного преступника. Появившиеся ранее документы подтверждают, что „миссия Гесса“ преследовала иную цель – заставить Великобританию выйти из войны с Германией, что позволило бы ей сосредоточиться на подготовке вторжения в Советский Союз, дата которого уже была определена. Переговоры с Гессом в Англии держались в строжайшей тайне. Периодически они прерывались, затем, в зависимости от положения на фронтах, возобновлялись вновь».

Действительно, судя по тому, что вплоть до окончания войны Гесс находился в статусе vip-военнопленного и нередко посещался государственными деятелями, британские власти вели по отношению к нему выжидательную политику. Возмущенный этим Лев Безыменский писал: «Что же произошло? Если исходить из логики ситуации, когда Англия и Германия находились в состоянии войны (причем Англия в те дни уже знала, что война вскоре будет расширена нападением Германии на СССР), то, конечно, притязания Гесса должны были быть немедля отвергнуты, а он подлежал заключению в лагерь для военнопленных. Какой, действительно, мог быть с ним разговор! Однако английское правительство практически вступило в переговоры с Гессом, поручив это лорду-канцлеру Джону Саймону, который в сопровождении того же Киркпатрика 9 июня провел с Гессом подробнейшую трехчасовую беседу. Английский протокол этой беседы был представлен в Нюрнберге (как это ни парадоксально – не англичанами, а немецкой защитой)».

Конечно же советская сторона не могла не отреагировать на донесения своих разведчиков. Александр Кондрашов так описывает ее реакцию: «Сталин, получив эту информацию разведки, для ее легализации мастерски использовал печать. Вскоре после происшествия в Шотландии в газете „Правда“ появилась маленькая заметка: „10 мая 1941 года в Шотландии разбился самолет. Пилот спасся. Он назвал себя Рудольфом Гессом“. И никаких политических комментариев! Руководство СССР просто дало понять английскому премьеру Черчиллю, что о миссии Гесса ему известно и ситуация находится под контролем наших спецслужб.