Читаем Октавиан Август. Революционер, ставший императором полностью

Луций АНТОНИЙ (ок. 80? – 40/39 до н. э.). Один из двух младших братьев Марка Антония, Луций в 41 г. до н. э. восстал против Августа, но под Перузией потерпел поражение. Его пощадили и отправили в Испанию в качестве наместника, но вскоре после этого он скончался.

Марк АНТОНИЙ (86/83–30 до н. э.). Представитель преуспевающего аристократического рода, Антоний унаследовал огромные долги, которые быстро увеличил. Он служил вместе с Юлием Цезарем в последние годы Галльской войны и поддерживал его во время гражданской войны. В качестве награды он получил консульство на 44 г. до н. э., и, следовательно, когда убили диктатора, занимал руководящее положение. Его отношения с Августом вначале складывались плохо, однако после первых столкновений они заключили союз с Лепидом с целью создания второго триумвирата. Вместе они разгромили «Освободителей», но впоследствии неудача в войне с Парфией роковым образом ослабила мощь Антония, в то время как роман с Клеопатрой подорвал его репутацию в Риме. Потерпев поражение в битве при Акции в 31 г. до н. э., он на следующий год покончил с собой.

АТИЯ (ум. 43 до н. э.).

 Дочь Юлии, сестры Юлия Цезаря, и Марка Атия Бальба, Атия вышла замуж за Гая Октавия и стала матерью Августа. Овдовев, вышла замуж за Луция Марция Филиппа. Скончалась Атия вскоре после того, как ее сын в возрасте девятнадцати лет впервые стал консулом.

Тит Помпоний АТТИК (ок. 106–32 до н. э.). Многолетний друг и корреспондент Цицерона, Аттик остался всадником и открыто не принимал участия в политической жизни, но тем не менее сумел сохранить добрые отношения со всеми виднейшими деятелями республики. Он также состоял в переписке с Августом, в то время как его дочь вышла замуж за Агриппу. Аттик совершил самоубийство, когда понял, что неизлечимо болен.

Марк Юний БРУТ (ок. 85–41 до н. э.). Сын человека, казненного в 78 г. до н. э. вместе с отцом Лепида,[753]

 и Сервилии, бывшей долгое время любовницей Юлия Цезаря, Брут считался одним из активных членов сената, когда в 49 г. до н. э. вспыхнула гражданская война. Он сражался против Юлия Цезаря при Фарсале, но был помилован и назначен претором. Это не помешало ему сделаться вождем «Освободителей» – заговорщиков, вероломно убивших диктатора, – и после того, как он потерпел поражение при Филиппах, лишил себя жизни.

ВЕРГИЛИЙ (Публий Вергилий Марон, ок. 70–19 до н. э.). Несмотря на то, что Вергилий, кажется, лишился некоторых родовых земель во время конфискаций, устроенных во время второго триумвирата, позже он стал другом Мецената и Августа, создавая произведения, согласные с новым режимом. Его «Энеида» осталась неоконченной к моменту его смерти, но, несмотря на пожелания поэта, Август привел ее в порядок и к большому одобрению разрешил опубликовать.

ВИПСАНИЯ (36 до н. э. – 20 н. э.). 

Дочь Агриппы и дочери Аттика, Помпонии, Випсания была замужем за Тиберием. Он развелся с ней, чтобы жениться на Юлии, но, как утверждают, горько об этом сожалел. Она вышла замуж за одного сенатора[754] и подарила ему много детей.

ГАЙ ЦЕЗАРЬ (20 до н. э. – 4 н. э.). Старший сын Агриппы и Юлии, Гай в 17 г. до н. э. был усыновлен Августом и пользовался большим его расположением. В 1 г. до н. э. ему предоставили важные командные должности в провинции, но в 3 г. н. э. он получил тяжелое ранение и в начале следующего года скончался.

ГЕРМАНИК (15 до н. э. – 19 н. э.).

 Сын Друза и Антонии, Германик, пользовавшийся популярностью, начал получать все более и более важные командные должности вследствие восстаний в Паннонии в 6 г. н. э. и Германии в 9 г. н. э. Его смерть в 19 г. н. э. считали очень подозрительной.

ГОРАЦИЙ (Квинт Гораций Флакк, 65–8 до н. э.). Сын преуспевающего вольноотпущенника, Гораций получил хорошее образование и сражался при Филиппах на стороне «Освободителей». Несколько лет спустя его приняли в литературный кружок Мецената, где он познакомился с Августом, который предоставил ему дорогое поместье[755] и позволил ему таким образом посвящать свое время сочинительству. Август предложил поэту работу секретаря, но даже после того, как тот отверг это предложение, между ними сохранились весьма дружеские отношения.

ДРУЗ (38–9 до н. э.). Младший сын Ливии и ее первого мужа Тиберия Клавдия Нерона. Друзу позволили сделать быструю карьеру, и он стяжал военную славу в Альпах, а затем кампаниями в Германии, дойдя до Эльбы. Был женат на Антонии, дочери Октавии и Марка Антония, от которой имел троих детей, включая Германика и Клавдия. Скончался Друз в 9 г. до н. э. от увечий, полученных в результате несчастного случая на ристаниях.

Перейти на страницу:

Все книги серии Страницы истории

Европа перед катастрофой, 1890–1914
Европа перед катастрофой, 1890–1914

Последние десятилетия перед Великой войной, которая станет Первой мировой… Европа на пороге одной из глобальных катастроф ХХ века, повлекшей страшные жертвы, в очередной раз перекроившей границы государств и судьбы целых народов.Медленный упадок Великобритании, пытающейся удержать остатки недавнего викторианского величия, – и борьба Германской империи за место под солнцем. Позорное «дело Дрейфуса», всколыхнувшее все цивилизованные страны, – и небывалый подъем международного анархистского движения.Аристократия еще сильна и могущественна, народ все еще беден и обездолен, но уже раздаются первые подземные толчки – предвестники чудовищного землетрясения, которое погубит вековые империи и навсегда изменит сам ход мировой истории.Таков мир, который открывает читателю знаменитая писательница Барбара Такман, дважды лауреат Пулитцеровской премии и автор «Августовских пушек»!

Барбара Такман

Военная документалистика и аналитика
Двенадцать цезарей
Двенадцать цезарей

Дерзкий и необычный историко-литературный проект от современного ученого, решившего создать собственную версию бессмертной «Жизни двенадцати цезарей» Светония Транквилла — с учетом всего того всеобъемлющего объема материалов и знаний, которыми владеют историки XXI века!Безумец Калигула и мудрые Веспасиан и Тит. Слабохарактерный Клавдий и распутные, жестокие сибариты Тиберий и Нерон. Циничный реалист Домициан — и идеалист Отон. И конечно, те двое, о ком бесконечно спорили при жизни и продолжают столь же ожесточенно спорить даже сейчас, — Цезарь и Август, без которых просто не было бы великой Римской империи.Они буквально оживают перед нами в книге Мэтью Деннисона, а вместе с ними и их мир — роскошный, жестокий, непобедимый, развратный, гениальный, всемогущий Pax Romana…

Мэтью Деннисон

История / Образование и наука

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное