Октябрь 1941. Варшавское шоссе

17-ю тбр немецкая разведка в этот день тоже не определила, сообщив своему командованию, что крупных сил перед фронтом 57-го тк больше нет и выход к Медыни дело ближайшего времени. Вскоре об этом были спешно оповещены все немецкие части. В немецкой оперсводке № 115 за 8 октября прямо говорилось: «Создается впечатление, что в распоряжении противника нет больше крупных сил, которые могли бы воспрепятствовать дальнейшему наступлению группы армий на Москву…». Этот вывод подкреплялся показаниями пленного начальника инженерных войск 33-й армии, который сам был не в курсе предпринимаемых Ставкой и командованием МВО действий в последние 3 дня:

«Вечернее донесение разведотдела 4 Армии 08.10.41 г. 19.15.

…Перед южной наступающей группой предполагается только слабый противник. По показаниям пленного начальника инженерных войск 33 Резервной Армии, за армией перед Москвой больше нет сколько-нибудь значительных резервов».

3-й мпд теперь был дан приказ двигаться не только на Медынь, но уже и прямо на Москву, что на следующий день подтвердили независимо друг от друга несколько пленных немцев в штабе 17-й тбр:

«– Сегодня нас здорово обманули, – сокрушался один из пленных. – Наши начальники и пилоты-разведчики – большие негодяи… Вчера вечером во всех частях зачитывали приказ Гитлера. Нам было официально заявлено – русской армии не существует, она разбита, и до самой Москвы нет ни единого вашего солдата.

Наш командир – добавил другой пленный, – не знал, что перед его дивизией стоите вы……

В 19.45 (мск.) командование немецкого 57-й тк получило приказ для корпуса на завтра – «захватить укрепленный участок Протва – Малоярославец – Боровск», т. е. было решено захватить в котел весь 37-й УР за один день. Это означает, что Боровское направление впервые было запланировано немецким командованием еще 8 октября, а вовсе не в связи с неприступной обороной подольскими курсантами Ильинского рубежа обороны, которое фактически началось только 13 октября.

К исходу 8 октября для рекогносцировки на западный берег р. Изверь прибыл командир 478-го пи 258-й ид оберет[54] фон Вольф со свитой. Эта поездка стала для него последней. Группа лейтенанта Наумова из авиадесантного отряда Старчака, находившаяся в засаде, не упустила эту возможность: «…Наумов, Белов, Лузгин и другие десантники, находясь в засаде у самой шоссейной дороги, подпустили вплотную два легковых штабных автомобиля, сопровождаемых бронемашинами. Из лимузинов вышли на дорогу поразмять затекшие ноги пять офицеров и генерал. Десантники открыли огонь из автоматов и бросили две связки гранат. Офицеры и генерал были убиты. С большим опозданием броневики открыли пулеметный огонь по кустам, откуда были брошены гранаты. Парашютисты скрылись в лесу и через полчаса были на Извере…».

В «Дневнике 57-го тк» гибель оберста фон Вольфа была представлена так, будто бы она произошла не от действий небольшой группы десантников, а в серьезном бою с русским танками и артиллерией:

«10.10.41 г. По поступившему в ночь сообщению, вчера вечером русские атаковали танками и артиллерией 478-й пех. полк 258-й танк, дивизии, при этом погиб командир полка».

Это звучит гораздо более героически, чем погибнуть от гранат трех диверсантов. Атака на 478 пп танками и артиллерией, действительно, имела место, но во второй половине дня 9 октября, а не в ночь с 8 на 9 октября.

В «Истории 258 ид» описана тяжесть этой потери для этой дивизии: «…Вся дивизия, глубоко пораженная, затаила дыхание. В приказе по дивизии № 98 был приведен его некролог: «Награжденный в Мировую войну орденом Pourl-le-merite офицер, командир полка, который несколько дней назад за личную храбрость и выдающееся руководство войсками получил почетную награду от Главнокомандующего сухопутными силами, отдал свою жизнь за Фюрера и Отечество. Но его устремленная вперед душа остается с нами и поведет его полк к новым победам. Рыцарский крест, награду за успехи его части в составе 34-й пехотной дивизии у станции Дубровка (между Рославлем и Брянском – Прим. авторов)

в промежуток между 3 и 13 сентября, вручить ему уже не удастся».

К 9 октября предполагалось прибытие к Юхнову еще двух немецких танковых дивизий: 20-й, которая, прибыв по Варшавскому шоссе в Юхнов, должна была сразу же двинуться вслед за 3-й мпд на Медынь, и 19-й, которая 8 октября уже начала свое выдвижение из-под Смоленска. Но прибытие последней задерживалось, т. к. она по пути занялась уничтожением бойцов Красной армии в Вяземском котле. Командир 74-го тп 19-й тд Адальберт Васснер в своих мемуарах

писал:

«…Как нам сообщалось, наступление на Москву уже в разгаре и должно продвигаться свободно и легко. Первые части нашей танковой дивизии вышли в направлении Юхнова 08.10.1941. Дивизия должна была разместиться там в качестве армейского резерва. Но ещё раньше дивизия получила по радио приказ окружать и уничтожать разрозненные русские силы с севера и юга от дороги». Несмотря на некоторую задержку, 19-я тд, как и остальные, надеялась на легкое и беспрепятственное продвижение к Москве.