Ола и Отто 1

— Учишься хорошо, вон как Беф тебя ценит. Лучшую работу подкидывает!

— Да уж, лучшую, — я скребла ногтями по спине, жалея, что они короткие.

— Конечно! Старинные манускрипты! Находи, что хочешь, переписывай и пользуйся!

Я чесала живот обеими руками.

— Я об этом не подумала.

— Скажи спасибо, — хмыкнул полугном, — что у тебя есть друзья, которые думают за тебя. Кстати, ты давно мылась?

— А что? — жаль, что у меня не десять рук!

— Говорят, от чесания помогает.

— Ола! — воскликнула вернувшаяся Лира. Она всплеснула руками и кастрюлька с супом с жалобным звяканьем упала на пол. — Что с тобой? О, Милостивый Анн!

Милостивого Анна, покровителя магов-целителей, подруга вспоминала крайне редко. Говорят, покровитель крайне ленив и без одобрения относится к частым взываниям. Лекари, конечно, это отрицают, выдвигая версию упования на свои силы, а не на помощь божества.

— Что? — я даже перестала чесаться.

— Ты опухла!

— Я не заметил, — виновато сказал лучший друг.

— Конечно, ты даже не смотрел на нее. Не чешись, не чешись, а то хуже будет!

— Порча! Я пойду оторву головы этим двум дурам!

— Это не порча, это аллергия. Видимо, твоя настойка плюс шоколад дала такой эффект.

— Я же уже ела шоколадные конфеты после приема настойки!

— Так это был местный шоколад. Мы же не знаем, что хьюдорцы в свой подмешивают! — Лира рылась в медицинских запасах. — Тем более, тогда это было разведено по времени — успокоительное утром, шоколад вечером.

— Она умрет? — испуганно спросил Отто.

Его тон заставил меня броситься к зеркалу. О, Силы Небесные!

— Ёшкин кот! — взвыла я.

— Не ругайся! — одернула меня Лира. — Еще накличешь!

— Ёшкин кот!!!!! — на меня из зеркала смотрела раздутая рожа поросячье-розового цвета. Глаза-щелочки почти исчезли, утонув среди барханов огромных щек и низкого тролльего лба. Шею разнесло настолько, что ранее свободно висящие на ней амулеты и артефакты врезались шнурками в кожу. Огромный бюст натягивал рубашку. Ручищи с пальцами — сардельками остервенело чешут когда-то маленькие и аккуратные, а теперь почти гоблиньи, уши.

— Не умрет! — Лира протягивала мне баночку. — Выпей.

— Подожди! В успокоительном была магия. А вдруг она пойдет вразрез с твоей.

— Ничего, — неуверенно сказала подруга. — Хуже не будет.

Я глотнула горького зелья. Постояла, прислушиваясь к ощущениям.

— Вроде полегчало.

Отто издал сдавленный хрип и схватился за бороду.

— Ёшкин кот, — прошептала Лира.

Это было первое ругательство, которое я от нее услышала. Я медленно повернулась к зеркалу. От увиденного у меня перехватило дыхание. Розовая кожа покрылась красивыми ассиметричными синими пятнами.

— Не Ёшкин кот, — сказала я на остатке спокойствия. — ЁШКА!!!!!!

Прежде чем прижать меня к своей груди, сдерживая истерику, Отто успел сделать охранительный знак рукой.

Утром своеобразные украшения на лице повели себя как обыкновенные синяки, явив миру лиловый центр багровых пятен, опоясанных темно-синими каемочками.

— Зато ты перестала чесаться, — утешила меня Лира. После моей истерики она разразилась горькими слезами, обвиняя во всем случившемся себя. Отто успокоил меня, успокоил Лиру, а потом сам успокоился всем имеющимся в комнате спиртным. Сейчас он дрых на моей кровати, сотрясая мощным храпом цветок на подоконнике.

— У него сегодня выходной, не будем будить, — сказала подруга. — Ты как, справишься?

Я мрачно улыбнулась. Мне уже было море по колено.

Оторопевшим при виде меня землячкам я сказала:

— Порча. От конкурентов. Будете доставать, перешлю на вас.

Вечером по дороге в общежитие я встретила Иргу. Он молча рассмотрел меня и сказал нежным голосом, растягивая гласные:

— Я говорил тебе, что ты мне нравишься?

Я покачала головой.

— Ты нравишься мне, — молодой некромант провел ладонью по моей щеке. — Ты напоминаешь мне моих лучших зомби, а ведь я так люблю свою работу. Дивный цвет лица! Эй, эй! Осторожнее! Это моя любимая рубашка! — он быстро сбросил с себя загоревшуюся одежду.

Пронаблюдав, как догорает на земле рубашка, Ирга сказал:

— Женюсь только на простой женщине. Никаких магичек дома. Будет хоть какая-то гарантия, что семейные скандалы обойдутся без членовредительства.

— Членовредительство? — я наступала на некроманта, сжав кулаки. — А что, хорошая мысль!

— Ола, — парень быстро отодвигался. — Этот орган мне дорог.

— Скоро будет дорог как память! — я наконец нашла на ком оторваться. — Значит, как зомби!

— Как лучший зомби! — защищался некромант. — Это был комплимент! Без искр, пожалуйста! Ай, я пожароопасный! Ола!

— Ольгерда, вы можете свои эротические намерения осуществлять не на глазах у всего студгородка? — раздался сзади сухой голос Бефа.

— Простите, Наставник! Но Ирга в качестве объекта эротических намерений меня интересует меньше всего! Я его убить хочу!

— Ольгерда, я мало интересуюсь личной жизнью студентов. Избавьте меня от подробностей. Что у вас с лицом? И… гм… с вами вообще?

— Аллергия. Помноженная на несовместимость магий.

— К целителям.

— Не хочу, — испугалась я.

— Бегом. Это приказ. Ирронто, останьтесь.

Я показала Ирге язык и побрела в лекарский корпус.