Олег Борисов

Предложенный для постановки спектакля макет, выполненный главным художником Н. И. Духановским, на худсовете отклонили, и режиссер, 27-летняя Ирина Молостова (после окончания ГИТИСа она третий год работала в театре), огорченная этим обстоятельством, поинтересовалась у Боровского, нет ли у него каких-либо идей относительно этой пьесы. Идеи у Давида были. Его макет приняли.

(Стоит заметить, что сын Ирины Молостовой и Бориса Каменьковича Женя родился в Киеве в 1954 году, сын Аллы и Олега Борисовых Юра — там же в 1956-м, сын Марины и Давида Боровских Саша — тоже в Киеве, в 1960-м. У всех — сыновья. Ирина Молостова призывала: «Чтобы у всех не по одному, а по дюжине детишек!» У всех так и осталось — по одному. «Зато, — говорил Олег, — любимых».

Мальчишки с детских лет дружили. Судьба свела их в Москве: Евгений возглавил театр «Мастерская Петра Фоменко», Юрий ставил спектакли в Камерном театре и не только в нем, снимал фильмы, Александр пошел по стопам отца, стал выдающимся театральным художником.)

В конце 1950-х годов Михаил Федорович Романов, возглавлявший Театр им. Леси Украинки, собирался поставить «Царя Федора Иоанновича» с Олегом Борисовым в главной роли, но задумку свою реализовать не сумел. «Слишком заранее, — говорил Олег, — объявил о царе Федоре на меня». Рассказывают, что тогдашний директор театра Виктор Иванович Мягкий, бывший актер Театра им. Леси Украинки, узнав о намерении Романова, вопрошал удивленно-грозно — и не где-нибудь, а на сборе труппы, публично: «Это что же получается, ради одного артиста всем бороды клеить?» Актриса Нелли Корнеева вспоминала в беседе с Андреем Карауловым, что «Романов подчинился. В ту пору он уже не всегда умел настаивать на своем».

Ведущий артист Театра им. Леси Украинки Михаил Романов

Сыграл Олег Борисов в 1959 году в шекспировской «Комедии ошибок» — Дромио Эфесского и Дромио Сиракузского. Играть актеру в одной пьесе две роли — задача сложная, тем более что роли эти схожие по всем решающим признакам — и биологическим, и социальным, и профессиональным. Задача бы значительно облегчилась, если бы исполнитель имел дело с разными людьми — по внешности, возрасту, общественному положению. А тут человеческие свойства героев совпадают во многом — они однолетки, слуги. «Надо отдать должное молодому актеру, — написала в рецензии на спектакль „Правда Украины“, — он великолепно справляется с труднейшей задачей. Его Дромио не одинаковы — не только потому, что они носят разные головные уборы, а в силу различия человеческих натур, темпераментов, духовных обликов. Один — весь в движении, умен, жизнерадостен, чертовски ловок и находчив, как, впрочем, и многие слуги в классических комедиях. Другой — несколько унылый, недоумковатый, явный пессимист и неудачник, по духу своему совершенно чуждый брату. Изображать двух таких схожих и несхожих лиц, конечно, нелегко, особенно, если учесть, что образы сменяются молниеносно и исполнителю приходится очень быстро преображаться. Без высокого искусства перевоплощения это сделать трудно, пожалуй, даже невозможно. И дело не только в физическом напряжении, в том, что О. Борисову приходится долго бывать на сцене, много и часто передвигаться, все время добиваться выразительного пластического рисунка, а главным образом — в необходимости создания психологически правдивого внутреннего образа героя. И это превосходно удалось актеру. Зритель знает, что роль двух Дромио играет один и тот же исполнитель, но верит, что перед ним два человека, верит не в силу театральной условности, а потому, что перед ним действительно действуют два разных типа».

Замечательный фотограф, журналист, писатель Юрий Михайлович Рост, родившийся в Киеве, талантливо донес до нас антураж той поры: «Вечером Пушкинская улица оживала. Свободные от спектаклей актеры киевского Театра русской драмы, оперные певцы, балетные танцовщики выходили потоптать качающиеся тени каштановых листьев и подышать воздухом, который, несмотря на близость к Крещатику, был свеж, пахуч и вязок.

Киев тогда не был театральной провинцией.

Вот лучший Федя Протасов русской сцены Михаил Федорович Романов, опираясь (разумеется, образа ради) одной рукой на трость, другой на жену, красавицу из немого кино „Праздник святого Йоргена“, Марию Павловну Стрелкову, проплывает вниз к бывшей Фундуклеевской. Вот Константин Павлович Хохлов, соратник Станиславского, блистательный Олег Борисов, невероятный Павел Луспекаев…

А на другой, оперной, стороне — Поторжинский, Петрицкий, Гмыря, Литвинено-Вольгемут…