Оленья кавалерия или смерть от кота своего...

«Жених совершенно не интересуется, была ли его невеста девственной или нет. Напротив, он доволен, если раньше брака она основательно была развращена другими: таких невест женихи считают более опытными. Если в прежние времена камчадалы, бывало, выдавали за кого — нибудь девственницу, то это вызывало неудовольствие жениха, и он бранил тещу за то, что она плохо и глупо воспитала свою дочь, так как последняя настолько неопытна в любовных делах, что ему пришлось предварительно наставлять ее в них. Ввиду этого девушки обучались сначала разным бесстыдствам у опытных мастериц этого дела и вознаграждали их за уроки. Для того же, чтобы избавиться от подобных гнусных упреков, матери невест еще в нежном возрасте расширяли у девочек половые органы пальцами, разрушали их девственную плеву, и с малых лет обучали супружескому делу…»

Т.е. представьте, попадаете Вы из довольно пуританского общества (а по сравнению с ительменами не то что русские той эпохи, но даже все иные племена Дальнего Востока выглядят пуританами), короче попадаете Вы из пуританского общества, да ещё и после года воздержания по дороге (когда роман возможен только с самкой оленя) в общество с процветающими и профессиональными школами, пардон, минета и прочих сексуальных искусств… При том не просто попадаете, а становитесь хозяином такой «школы минета»…

Опять же из дотошных описаний академических немцев по поводу камчатских нравов начала XVIII века:

«У каждого казака, помимо жены, было по 10, 20 и 30 девушек-наложниц или рабынь, которыми они пользовались. Если он проигрывал какую-нибудь в карты, новый хозяин немедленно насиловал ее в кабаке; таким образом, у нее, бывало, в один вечер сменялось три — четыре хозяина, и она должна была каждому из них тут же отдаваться. Девушкам это доставляло, по — видимому, удовольствие. Если же хозяин не трогал ее, то она от него убегала или сама себя умерщвляла. Ни один казак не живет с одною только своею женою, но находится в связи со всякими женщинами, которые, в свою очередь, живут со всяким, кто им попадается…»

Мне одному кажется, что тут у автора сего описания, Георга Стеллера, адъюнкта натуральной истории и ботаники Петербургской академии наук, через искреннее осуждение добропорядочного бюргера и сухость академического изложения таки явно сквозит и немного мужской зависти?..

Короче, не всё так плохо было на Камчатке эпохи первопроходцев — если Вы не попали в 60–70–80 % откинувшихся плохой или очень плохой смертью, то у Вас был шанс нехило разбогатеть и познать многие радости бренной жизни…

P.S. Читатели как — то задали вопрос: а как у ительменских красавиц обстояло дело с баней и личной гигиеной?

Ответ: Судя по тому же Стеллеру очень даже хорошо — он как очевидец с немецкой педантичностью описывает ительменский «тампакс» из природных материалов и ительменские специальные трусы для периода месячных… Развитая женская цивилизация!

«И нагло ножами махали…»

«В дому у него кистенями шурмовали и нагло ножами махали…» — из донесения камчатского начальства от июня 1713 года.

Вот до этого документа не знал глагол «шурмовать». Проверил: в документах первопроходцев он относится именно к кистеню. Но вообще встречается от поморских говоров до украино — польских диалектов, от «шурмовать копьём» до «шурмовать на коне» (джигитовать).

Ну и конечно нравится официальная формулировка «нагло ножами махать», не просто махать, а именно «нагло»…

О быстрой адаптации и усвоении всяческого полезного опыта

Летом 1713 года казаки неудачно воевали с «авачинскими мужиками», т. е. ительменами, жившими на тихоокеанском берегу Камчатки. Так вот на стороне «авачинских мужиков» сражался некий Семён, он не только стрелял в казаков из ружья, но и, цитирую документ того года: «Бранил служилых людей всякую непотребную матерную бранью…»

Поскольку дело было важное, то быстро выяснили что Семён, это абориген, бывший «пятидесятника Микифора Мартемьянова дворовой человек», успевший не только креститься, но и научиться пользоваться ружьём и даже, как видим, материться не без успеха.

«Савва Француженин»

Ещё одна яркая деталь, характерная для эпохи русских первопроходцев — это широкое участие в их отрядах… нерусских. Нерусских вольных и невольных союзников.

Например, в походных войсках Красноярского острога XVII века всегда 30–40 % оставляют «подгородние татары» (местные племена «аринцев», «ястынцев» и «качинцев» — первые два это кеты, а третьи это хакасы).

Так же, например, уже позднее, в начале XVIII века, в воюющих с чукчами русских отрядах от трети до большинства постоянно составляют якуты, юкагиры, коряки…