Оленья кавалерия или смерть от кота своего...

К древним архивам на Руси долгое время отношение было специфическое — не многим лучше нашего нынешнего отношения к подшивкам старых советских журналов… Именно «Археографическая комиссия» впервые попыталась навести хоть какой-то порядок в этой сфере, заодно она переиздала массу документов XIII–XVII веков, сохранив их для нас хотя бы в виде копий. Но многие подлинники, увы, утратили — и в силу естественных причин, когда безжалостное время превращало древнюю бумагу в труху, и в силу человеческого разгильдяйства.

Известно, что тайный советник (гражданский чин той эпохи, равный генеральскому) Аскалон Труворов хранил у себя дома обнаруженный им подлинник любопытнейшего документа — «Наказ Афанасию Пашкову на воеводство в Даурской земле». Документ этот в декабре 1654 года был записан на 95 листах «дьяками»-чиновниками Сибирского приказа с участием самого Ерофея Хабарова, прославленного амурского первопроходца.

Афанасий Пашков хорошо известен в истории русской литературы. Именно он, в соответствии с упомянутым «Наказом», повезет в ссылку в Даурию, как тогда наши предки именовали Забайкалье, главного вождя раскольников и одного из первых литераторов московской Руси — знаменитого протопопа Аввакума. Но возить мятежных протопопов в окрестности будущей Читы было вовсе не главной задачей воеводы. Если внимательно прочитать данный ему от имени царя «Наказ», то поставленная воеводе Пашкову цель очень удивит нашего современника. Ни много, ни мало, но с четырьмя сотнями казаков и стрельцов Афанасий Пашков отправлялся за Байкал и далее «на Амур-реку», чтобы… завоевать Китай!

Однако дьяки и подьячие Сибирского приказа — в ту эпоху главного правительственного органа, управлявшего Сибирью и нашим Дальним Востоком — не были совсем уж фантазёрами. «Наказ» был составлен хитро. «А будет ему, Афонасью, учинитца ведомо, что у богдойского и у никанского царей городы немногие и малолюдные и под государеву высокую руку привесть их будет чаять мочно», писали в Москве 365 лет назад, то следовало потребовать у этих монархов, то есть у маньчжурского и китайского императоров, «учиниться под царьского величества высокою рукою» и платить дань государю всея Руси.

Однако был предусмотрен и запасной вариант развития событий, на случай если ещё малоизвестный русским людям Китай окажется совсем не похожим на полудикое сибирское царство Кучума, некогда покорённое горсткой казаков Ермака: «А будет ведомо учинитца, что у богдойского и у никанского царей государьства многолюдныя и городами владеют многими, и будет их уговорить и привестъ под государеву царьского величества высокую руку вскоре нельзя…» Вот на такой случай Москва три с половиной века назад предписывала не завоёвывать и накладывать дань, а «уговорить на обе стороны торговать повольною торговлею».

Теперь вернёмся на два столетия позднее — от практичных первопроходцев, готовых по обстоятельствам воевать или торговать, к тайному советнику и «археографу» Аскалону Труворову. Он умер в Петербурге в 1896 году. На тот момент оригинал приказа о захвате Китая, то есть «Наказа Афанасию Пашкову на воеводство в Даурской земле», хранился у него дома, в петербургской квартире на Невском проспекте. Дальнейшая судьба этой уникальной бумаги — а её держали в руках сам Ерофей Хабаров и протопоп Аввакум! — увы, неизвестна.

«Прямым путём через Байкал озеро…»

К счастью, стараниями Аскалона Труворова и других работников «Императорской археографической комиссии» для потомков сохранились копии и даже многие оригиналы документов, относящихся к истории первопроходцев, в том числе первых русских людей к востоку от Байкала. На их основе попробуем проследить забайкальскую одиссею ссыльного протопопа Аввакума и его вольных и невольных спутников, отправленных «привестъ под царьского величества высокую руку» аж целый Китай…

В середине XVII века на Руси уже знали, что кратчайший путь в китайские земли лежит через Амур, но выбор дороги к самой «хлебной реке Мамур» оставался, как сказали бы сегодня, дискуссионным. Первые русские, побывавшие на амурских берегах — казаки Василия Пояркова (см. главу 5-ю «Людоед с Севера») в 1643 году и Ерофея Хабарова в 1649 году — шли в те края из Якутска. Они пробирались сквозь тайгу по самому большому притоку Лены, реке Алдан, идя вверх по его течению, туда, где истоки Алдана отделяет всего несколько десятков вёрст от притоков реки Зеи, впадающей в Амур.

Такой путь был труден и сложен, и вскоре, в 1654 году, воевода Енисейского острога Афанасий Пашков предложил альтернативный вариант. Как сам он писал в донесении царю — «прямым ведомым путём через Байкал озеро Селенгою рекою в новые немирные земли и на великую реку Шилку в области Китайсково государства, где кочуют мугальские царевичи». Дорога по сибирским рекам к Байкалу была уже хорошо известна, а путь к амурским притокам через будущее Забайкалье у «мугальских»-монгольских границ в 1652-54 годах разведал подчинённый енисейскому воеводе «сын боярский» Пётр Бекетов.