Оленья кавалерия или смерть от кота своего...

Даже в наши дни, на исходе XX века историк из Южной Кореи, натягивая реалии «холодной войны» и противостояния с СССР на эпоху первопроходцев, так описывает значение той победы с участием корейских мушкетёров: «Успехи в боях на Амуре имели мировое значение, ибо в этих сражениях, благодаря решающей роли отрядов корейских стрелков, впервые был поставлен заслон российскому проникновению в Восточную Азию. В результате их Россия, в течение 10 лет бросавшая вызов мировому порядку, была изгнана из бассейнов рек Амура и Сунгари. Кроме того, была обеспечена безопасность корейских границ…»

«Тутошней корейский хан поддан китайскому царю…»

Едва ли наследники Хабарова в ту эпоху могли хоть как-то угрожать «безопасности корейских границ». Более того, после боёв с мушкетёрами Пён Гыпа и Син Ню в России следующие два десятилетия всё ещё ничего не знали о Корее. Первые достоверные сведения о «Стране утренней свежести» собрал лишь искусный дипломат Николай Спафарий (см. главу 9-ю «Три китайских казака и шпион из Никанского царства»). По итогам сложной и опасной дипломатической миссии в Пекине в 1674-75 годах он создал книгу «Описание первыя части вселенныя, именуемой Азия», в которой была и глава «Описание государства Кореи и что в нём обретается».

Именно это «Описание» дало русским первые знания о Корее, с него можно и нужно начинать историю российского корееведения. Спафарию так и не удалось самому побывать в «Стране утренней свежести», информацию о ней он собирал в столице маньчжурского Китая, однако ему удалось составить на удивление точное и ёмкое описание прежде неведомой страны.

«Государство Корей стоит меж уездом Леаотунг и рекою Амур, в нём есть хан особной, только поддан китайскому хану…» — писал российский дипломат, имея в виду, что Корея располагается между Амуром и Ляодунским полуостровом, а корейский король подчиняется маньчжурскому императору, царствующему в Пекине.

В эпоху, когда еще не было точных карт мира, географические сведения Спафария были весьма достоверны. Он первым чётко описывает «великий морской нос», то есть Корейский полуостров: «То государство стоит на великом носу морском неподалеку от усть Амура. Только та трудность есть, что надобно обходить тот нос далеко по морю. А как бы не было того носа, от усть Амура зело бы было близко ехать в Китай, однакожде и так мочно ехать, только далеко будет объехать. Только тот путь морской ещё не проведан, потому что никто от русских ещё от усть Амура мимо Кореи в Китай не ходили…»

Так что Николая Спафария можно по праву считать и отцом всем нам знакомого термина Корейский полуостров, родившегося от его «корейского великого носа». Наш дипломат 345 лет назад дал и безошибочно меткое описание непростых геополитических раскладов вкруг данного полуострова: «Тутошней корейский хан поддан Китайскому царю, потому что всегда со страхом живут от жителей Японского острова, а китайцы им помогают обороняться от японцев. Однакожде и японцам дань дают корейские ханы…»

Спафарий кратко описывает даже столичный город Пхеньян и этнографию Кореи: «В среди их государства стоит прекрасной и великой стольной город именем Пиниан. И опричь того есть и иные многие городы. Их обычаи, и лицо, и язык, и учение, и вера вся равная, что и у китайцев…» Многие обычаи и культурные особенности Кореи, действительно, были близки и схожи с китайскими. Лишь корейский язык совсем не похож на говоры Поднебесной, но в ту эпоху корейцы использовали для своей письменности исключительно китайские иероглифы, что, в сущности, и отметил Спафарий.

Он же поразительно точно подметил особенности корейской экономики той эпохи, перечислив и «сорочинское пшено», то есть рис, и женьшен-«гинзен» и даже жемчуг, который вылавливали в море на самом юге Кореи. «А государство то — пишет Николай Спафарий, — во всяких вещах зело плодовитое, пшеница и всякие плоды родятся, наипаче сорочинское пшено, которая что и в Японском острове родится… Также всякие овощи здесь родятся, и корень гинзен… Также и жемчугу множество доброго на море промышляют и та страна во всем прехвальная, только ещё не проведанная ни от наших людей русских, ни от иных государств».

«Мы вместе пили чай и водку…»

Если, благодаря Спафарию, в России уже с конца XVII века знала общие сведения о Корее, то подданные «Страны утренней свежести», наоборот, следующие два столетия почти ничего не ведали о нашей стране. Во многом это произошло по той причине, что Корея тогда являлась самой закрытой на Дальнем Востоке.