Оленька, Живчик и туз

Подвалили пацаны в самый апофеоз ваучерной приватизации и всех мелких держателей, которые им под руки тогда подвернулись, вышвырнули в грязь — весна в тот год очень поздняя была. Разгрузили трейлер и прямо из банановых ящиков стали ваучеры в окошки сдавать. День считали бумажки, другой — в голове все путается, у кого с перепоя, а у кого от передозняка руки дрожат — только перед самым Первомаем к вечеру закончили. Тут телка, что в тот день за стеклом сидела, у белобрысого громилы, у Гона (кликуха у него такая), который сейчас как раз за все те ваучерные дела в тузпромовском ошейнике третью неделю мается, спрашивает с дерзкой такой ухмылочкой:

— На кого и какие акции вам выписывать?

— Все на Живчика оформляй, на кого же еще.

— А фамилия какая у твоего Живчика? И вообще паспорт предъявляйте.

— Когда человек в законе — ему фамилия не нужна, — объяснил Гон.

— Тогда позвони своему Живчику и узнай у него, какое предприятие он приватизирует.

Накрутил Гон по памяти номер, изложил ситуацию.

— Дай мне эту дуру, я с ней сам поговорю. Что за проблемы?

— Вы какие акции хотите купить? — спрашивает телка.

— Тузпром! Я, блин, Тузпром покупаю! Тебе что, мой бычара разве не объяснил?! — возмутился авторитет.

— Мычит ваш бычара и не телится. Значит на него, на этого белобрысого, мне и оформить квитанцию? Этот громила и будет у вас собственником Тузпрома?

— Я собственник! Только я! Ты что там совсем оборзела?! — спохватился Живчик.

— Ваши приватизационные чеки будут приняты нами в счет платежа за акции Тузпрома. Приобретая акции, вы как раз и становитесь собственником. А покупать собственность, делать детей и умирать надо самому, а не по телефону. Вы меня понимаете? — действительно башковитая телка в тот день попалась.

— С меня шампанское! Не гони картину! И в кабак тоже сходим! Погоди, никаких квитанций, никому без меня ничего не выписывай! Усекла, фурнитура?! Я сейчас приканаю! — завопил в трубку Живчик.

Минут через сорок — один, без охраны — второпях примчался законник, и пока Гон из багажника “Мерседеса” ящик шампанского вытаскивал, Живчик паспорт в окошко сунул и через минуту-другую назад свою ксиву получил.

— А где же, — спрашивает Живчик у той сообразительной телки, — мой Тузпром?

— Аукционное свидетельство у вас в паспорте.

— Это что ли и все? — Живчик достал из паспорта свидетельство, похожее на багажный билет пригородного поезда, и в графе “получены приватизационные чеки в количестве” увидел — 1 444 443. И эту же цифру — прописью.

— Что вам еще нужно? — удивилась телка. — Мы больше ничего не выдаем. Всеми представленными вами приватизационными чеками мы оплатим на аукционе акции, которые впоследствии будут занесены в реестр на ваше имя.

— Я, блин, только что сдал тебе целый грузовик ценных бумаг с десятью степенями защиты, которые, как по ящику талдычат, прямо в обдерганной Швейцарии напечатали. А ты, сука, вместо двух “Волг” на каждую бумажку мне какую-то фитюльку суешь! В наглую исполняешь! — возмутился Живчик.

— Вы где находитесь? Вы находитесь в государственном Аукционном центре! — телка отошла в глубь конторы, вернулась и сунула в окно Живчику распечатку с принтера. — Вот вам первые номера ваших приватизационных чеков. Обычно номера мы прямо на свидетельстве пишем, но когда три, четыре, в крайнем случае, пять ваучеров нам сдают. А вы привезли ваучеров несколько центнеров! Недели через три к нам зайдете или своего бычару пришлете — мы вам полную распечатку всех ваучерных номеров дадим.

— Вот это другой разговор, — подобрел Живчик. И громиле Гону говорит: — Заноси, заноси туда шампанское. — И опять телке, но уже вполголоса: — А сколько, по-твоему, мой Тузпром стоит?

— Вы хоть знаете, во что вы вложили свои приватизационные чеки? — удивилась башковитая телка.

— Мне без разницы. Мне один шнырь-философ подсказал, куда ваучеры вложить. Так что в случае, если какая лажа выйдет, он мне за свои слова полностью ответит.

— Богатый у вас шнырь.

— А каком смысле?

— Мы тут с девочками прикинули, и у нас получилось, что по самым скромным подсчетам ваша доля в Тузпроме будет стоить миллиардов пятьдесят, не меньше.

— Чего? — усмехнулся Живчик.

— Пятьдесят миллиардов долларов! Да-да! И не смотрите на меня так, товарищ миллиардер! Одним шампанским не отделаешься!

Живчик достал из кармана стодолларовую бумажку, просунул ее в окошко и сказал:

— С первых пятидесяти штук гринов куплю тебе “Жигуль”.

— А нам что купишь? — и другая телка, которая рядом сидела, тоже сразу клянчить принялась.

— Тебе тоже “Жигуль” куплю, но со вторых пятидесяти штук. И так далее, до посинения, сколько вас там в конторе ни тарится.

— Нас тут семеро!

— В вашей помойке все на халяву пасть разевают! Получите у меня пирожки с гвоздями, — неожиданно разозлился Живчик, положил паспорт с аукционным свидетельством в карман и пошел наружу.

Пацаны на трайлере уехали, а Гон пока шампанское открывал, по стаканам разливал — задержался. Законник его в тачку свою подсадил.

Выехали на Шмитовский проезд, и тут Гон сказанул: