Ольф. Книга пятая

Чертог казался всемогущим, он давал ощущение безопасности и безнаказанной вседозволенности, но люди коварны, человеческая фантазия изощренна. Пока одни пашут на лошадях, другие расщепляют атом и летают в космос, это происходит в одно и то же время. Где гарантии, что чертог выстоит в войне с возможностями тайных служб? А если нам действительно предъявят ультиматум – отдать чертог в обмен, скажем, на жизнь моих родителей? Как в таком случае поступит Эльф? Я ничего не решаю, главный у нас – она.

Девочке было лет семь-восемь, не больше. Светлые кудряшки. Тонкие ручки. Сосредоточенное личико с закрытыми глазами.

Если глаза откроются, я пошлю конспирацию к лешему.

Эльф не знала, что делать. Она плакала.

– В богатой семье без ног прожить можно, а в такой, как здесь, это будет не жизнь. – Я погладил Эльф по волосам, и на этот раз она не отстранилась. Похоже, ей хотелось броситься мне в объятия и разрыдаться в голос. Она знала, что делать этого нельзя, и я знал. Но было жаль, ведь я мог бы ее успокоить, даже несмотря на то, что сам не находил себе места. – Девочка еще мала, она сможет начать новую жизнь в другой стране. Выучит язык и со временем станет считать его родным. Найдет новую семью. Давай сделаем из нее полноценного человека и перенесем на другой континент.

– Нет. – Эльф вышла из оцепенения и отстранилась. – Нельзя.

Жестом фокусника она вынула из стены тонкий золотой слиток, пальцем пробила дырку в коробке с подарком и запихала слиток внутрь.

– Нельзя, – повторила она. – Подумай о ее родителях, у которых украли ребенка. Они бедны, но дочку не бросили. Помочь материально – это все, что мы можем. Ей купят электроколяску, закажут протезы.

А если родители – пьющие? Или наркоманы? На что пойдет подаренное золото?

Но дочку они, в самом деле, не бросили, это внушало надежду.

– Искусственные ноги – тоже ноги, – продолжала Эльф убитым голосом. Верила ли она в то, что говорила? – Мы не имеем права поступить по-другому. Если не думать о безопасности, все рухнет, мы больше никому не поможем. Даже себе. Мы не имеем права делать то, что делать нельзя. Не ради себя, а ради огромного количества других, кто не выживет без нашей помощи.

По-моему, она убеждала не меня, а себя.

Вспыхнуло направленное в комнату сияние. Девочка открыла глаза. Голубые. Большие. Наивно-восторженные.

Эльф что-то сказала. Голос дрожал.

Я показал коробку. Чертог отлетел от окна и, едва коробка оказалась перед дверью, унесся из деревеньки в светлеющую высь.

– Подарков на сегодня хватит. – Эльф пришла к той же мысли, что и я. Так же эмоционально перегорела.

Перед глазами по-прежнему стояло лицо безногой девочки. Маленький носик. Губы, что готовились растянуться в улыбку. Большие, наивно-восторженные глаза.

Тяжела работа волшебника. Нужно быть сволочью, не обращающей внимания на чужие страдания, иначе психика не выдержит. Псих со сверхъестественными возможностями – еще хуже, чем волшебник с окаменевшим сердцем.

Мы неслись навстречу солнцу. Под нами мелькали страны и континенты. Солнце быстро оказалось позади, намереваясь вскоре закатиться. Внизу показались острова посреди океана. Как понимаю, Тихого океана.

Когда мы лечили дикарей Меланезии и я спросил, откуда чертогу известны координаты племен, Эльф ответила: «Их заложил тот, кто был до меня». То есть, чертог ей достался, скажем так, в наследство. Может быть, она – «тот, кто был до меня» для меня, и я стану следующим владельцем?

А если нет? Вечно быть мальчиком на побегушках?

Если чертог можно передать, то его можно и забрать. Силой. Или хитростью. Все что мне нужно – пульт.

– Пульт от чертога – твой кулон? – спросил я, прямо глядя в глаза Эльф.

Однажды она ушла от похожего вопроса. Сейчас я воспользовался ситуацией. В расстроенном состоянии спутница могла сказать больше, чем обычно.

Эльф ответила не сразу.

– Ты очень наблюдателен. – В голосе чувствовались волнение и некая душевная борьба. – Это хорошее качество, оно нам пригодится. Смотреть могут все, видеть – немногие, делать выводы – единицы. Я в очередной раз убеждаюсь, что сделала правильный выбор.

«Сделала»? Еще одно свидетельство, что Избранным я стал именно по ее решению. То есть, никаких других высших сил за моим назначением не стоит?

Если так, то обидно. А с другой стороны… Эльф говорила, что она одна в своем роде. Похоже, дело и вправду идет к тому, чтобы нас стало двое. Крылатый альтруист, спаситель человечества – вот будущее, которое мне светит. Радоваться или огорчаться по этому поводу, я подумаю позже, когда информации станет больше. Сейчас меня устраивало настоящее.

– Можно посмотреть? – Я протянул руку к кулону.

Дубль два. В прошлый раз я просто спрашивал. Мне отказали. Сейчас я настаивал.

– Попробуй, – ответила Эльф.

Стоило пальцам приблизиться к висевшему на ее груди пульту, как чертог принял меры. Мышцы у меня одеревенели, тело отказалось слушаться, я рухнул на мягко принявший меня пол.