Ольф. Книга вторая

– Ням-ням? – перевел я для Челесты на международный, как его понимал, одновременно похлебав у рта воображаемой ложкой.

Челеста замотала головой. Отлично, хочет просто попить кофе. Говорю же, чудо, а не спутница. С моими финансами – то, что надо, ведь при моих возможностях другая бы…

– Пока ничего, – сказал я. – Если что, позже.

Через несколько минут официант принес заказ, я сразу расплатился. Неприятности начались, как только поднос коснулся стола. Нос Челесты затрепетал, лоб сошелся в задумчивости. Она сделала глоток…

И поперхнулась.

– Нон э ун кафэ. – Челеста жутко сморщилась, словно кофе разбавили уксусом. Напиток был брезгливо отодвинут подальше. – Квелло е аква спорка.

*(Это не кофе, это грязная вода)

– Не нравится? – Я отпил из своей чашки. – Вроде нормально. Если хочешь получше, нужно идти в дорогой ресторан или в специализированную кофейню.

Рядом на миг замешкался парень, только что отходивший к стойке.

– Коза че?*

*(Что это?)

Челеста опустила взгляд в район своего живота, точнее на растянутый бедрами низ платья, где в середине тугого «гамака» перекатывалась записка.

Я быстро нашел взглядом парня. Поняв, что раскрыт, тот виновато развел руками; последующие жесты рассказали, как моя девушка подавала ему знаки глазами, затем его правая ладонь прижалась к сердцу, и завершилась пантомима извиняющимся наклоном головы.

– Ольф, си пуо проварэ ун альтро посто?

*(Можно сходить в какое-нибудь другое место?)

– Не понимаю, но если хочешь остаться, то без меня. Предпочитаю найти место покультурнее. – Я поднялся и галантно протянул руку даме. – Предлагаю пойти в хорошее кафе с живой музыкой, меломанка.

Нас проводили удрученные мужские и довольные женские взгляды.

Пробираясь через подъезд на крышу, Челеста затараторила:

– Нон ми пьяче квелло ристорантэ. Анке ла музика э мольто страна.*

*(Мне не понравился тот ресторан. И музыка осень странная)

– Именно – ресторан. Сейчас поищем.

С живой музыкой вышел, как говорится, натуральнейший облом, в такое время даже без музыки работало лишь каждое десятое заведение. Когда мы устали всматриваться в здания и вывески, я остановил корабль вблизи первого же ресторана, который устроил демонстрируемой роскошью. Как понимаю, это один из лучших, а во внеурочное время, как сейчас, сюда можно прийти без бронирования. И пусть обед здесь мне не по карману (если не брать чужого, а после случая с парижским политиком я воздерживался от несвязанного с выживанием криминала), но имею же я право угостить чашечкой горячего напитка симпатичную спутницу? На пару чашек должно хватить, а кутить не собираюсь.

Мы снова переоделись. В самое лучшее, что было. Пусть штопанное, зато чистое и не мятое. Пусть не по сезону, а наплевать. Не замерзнем, если прошмыгнем опрометью, и если красное платье Челесты, выглядевшее как вторая кожа, не выкинет от напряжения новый фортель. Мои кроссовки не слишком гармонировали с вечерним нарядом спутницы, но рубашка над джинсами это немного компенсировала. Переживем. Мы переглянулись со сдерживаемым смехом, я предложил даме руку, мы вошли.

Интерьер ошеломил. Для меня это как в сказку попасть, а Челеста, глянув в меню, сразу ткнула в напитки:

– Ун каппуччо, пер фаворэ.

*(Капуччино, пожалуйста)

– Правильно говорить – капуччино, – поправил я итальянку и обернулся к курсировавшему поблизости приносителю счастья: – И мне.

Официант смерил нас взглядом, и примерно через час требуемое оказалось на нашем столе.

История повторилась: ожидание блаженства, глоток, выпученные глаза, отставленная нетронутая чашка.

– Не любишь кофе? Так бы сразу и сказала, чего выпендриваться? Учту на будущее. – Я бросил официанту: – Чай синьорине.

Ее кофе я выпил вслед за своим и сделал это, надо заметить, с большим удовольствием.

Лощеный хлыщ в белой сорочке принес чай. Нос Челесты с предвкушением двинулся к чашке… и замер на полпути. Уголки рта опустились, взор потускнел, как лампочка на двести двадцать вольт на территории Америки.

– Ун тэ?

*(Чай?)

– Ти, – подтвердил я.

*(Чай)

Чего ей еще надо? Горячего шоколада в постель? Не понимаю. Не любишь кофе – не заказывай. В следующий раз пресеку, если решит повторить номер. Еще и от чая мордочку воротит.

Кстати, за последнее время я обнаружил еще несколько особенностей, для моей напарницы вполне естественных. Для меня – не очень.

После того, как накормили, она не привыкла говорить «Спасибо», зато чихание встречала возгласом «Феличита!» Любопытно, кому «счастье» – отчихавшемуся или тому, кто не заразится вылетевшими микробами?

Или вот другая особенность, тоже отнесенная мной к разряду национальных: Челеста не удивлялась и не противилась откровенному разглядыванию с ног до головы, считая чем-то нормальным. Меня это бесило. Все же, с ней нахожусь я, и любому разглядывальщику, если не извинится, по негласной традиции следует навалять по физиономии…