Олимп

– Отчего же. Он воскликнул: «Я – ЗЕВС ТУЧЕГОНИТЕЛЬ, СЫН ВЕЛИКОГО КРОНА, ОТЕЦ БОГОВ И ЛЮДЕЙ, И Я ВЛАДЕЛ ПРОСТРАНСТВОМ ВЕРОЯТНОСТЕЙ ЕЩЁ ДО ТОГО, КАК ВЫ ПЕРЕМЕНИЛИ СВОИ ЖАЛКИЕ ОБЛИЧЬЯ ПОСТЛЮДЕЙ! Я БЫЛ ХОЗЯИНОМ И ХРАНИТЕЛЕМ СЕТЕБОСА, КОГДА ВЫ ЕЩЁ НЕ СМЕЛИ МЕЧТАТЬ О БЕССМЕРТИИ! А ТЫ, ПОСЕЙДОН, КОЛЕБАТЕЛЬ ЗЕМЛИ, ПРЕДАТЕЛЬ, ДУМАЕШЬ, Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ВЫ С МОЕЙ ВОЛООКОЙ ЦАРИЦЕЙ -ЗАМЫШЛЯЛИ ПРОТИВ МЕНЯ КОЗНИ? ИЗГОНЯЮ ТЕБЯ В СУМРАЧНЫЙ ТАРТАР, СТОЛЬ ЖЕ ДАЛЁКИЙ ОТ АДА, КАК СВЕТЛОЕ НЕБО ОТ ДОЛА! В ПРОПАСТЬ ГЛУБОКУЮ, ГДЕ ПОД ЗЕМЛЁЙ ГЛУБОЧАЙШАЯ БЕЗДНА, ТУДА, ГДЕ ЯПЕТ И КРОН ЗАТОЧЁННЫЙ, СИДЯ, НИ ВЕТРОМ, НИ СВЕТОМ ВЫСОКОХОДЯЩЕГО СОЛНЦА ВВЕК НАСЛАДИТЬСЯ НЕ МОГУТ; КРУГОМ ИХ ПУЧИНА ИЗ ЧЁРНЫХ ДЫР!»

Елена остановилась, чтобы сипло прокашляться.

– Хок-эн-беа-уиии, у тебя есть что-нибудь выпить? Он протянул ей мех, наполненный свежей водой из фонтана на площади, и подождал, пока красавица смочит горло.

– Вот как вещал державный Зевс, когда разверз под ногами Колебателя земли бездонную яму и скинул визжащего Посейдона в Тартар. Копейщики, заглянувшие с городской стены в ту пучину, несколько дней потом не могли разговаривать, только мычали да иногда разражались воплями.

Схолиаст молчал.

– Тогда Воздымающий Тучи велел всем богам немедленно возвращаться на Олимп и принять от него жестокую кару… Прости меня, Хок-эн-беа-уиии, если позволишь, я не буду изображать его громогласный рёв… И в то же мгновение всех точно ветром сдуло: небесные колесницы, сребролукого, Афину, багровоглазого Аида, кровожадного Ареса – словом, весь наш пантеон квитировался прочь: ни дать ни взять нашкодившие дети, которых папочка послал домой ожидать розог.

– А Зевс, он тоже пропал?

– Ну нет. Кронид ещё только вошёл во вкус. Ужасным великаном он прошествовал по Илиону и семимильными шагами двинулся к побережью, похожий на первенца Андромахи, когда тот идёт по песочнице, полной рассыпанных солдатиков. Сотни троянцев и аргивян нашли погибель под его гигантскими стопами, Хок-эн-беа-уиии. Достигнув ахейского стана, Зевс протянул десницу и спалил до единого чёрные корабли, извлечённые на песок. Потом он сжал пылающую руку в могучий кулак, на море выросла невероятно высокая волна и разбила о берег те вражеские суда, что стояли на якоре или прибыли охраняемым караваном от Лемноса, с вином и дарами от Язонида Эвнея, – опять же, будто сынишка Гектора, который плещется в ванне и ради забавы, по прихоти, топит свои деревянные лодочки.

– Святый Боже, – прошептал учёный.

– Вот именно, – поддакнула Елена. – И лишь после этого Повелитель Молний исчез. Раздался гром – ещё ужаснее, нежели голос, оглушивший сотни людей, и ветер бурно устремился в пустоту, оставленную великаном, сорвал шатры ахейцев и унёс их в небо на многие тысячи футов, а сильных троянских жеребцов, разрушив конюшни, перебросил через самую высокую городскую стену.

Схолиаст посмотрел на восток, туда, где троянское войско уже окружало поредевшие аргивские рати.

– Прошло полмесяца. Боги возвращались? Хоть кто-нибудь? Зевс, например?

– Нет, Хок-эн-беа-уиии. Никто из бессмертных больше не показывался.

– Да, но это было две недели назад, – произнёс мужчина. – Почему же Гектор так долго мешкал? Ахейцы наверняка были не в силах дать отпор после смерти Большого Аякса, Диомеда и Менелая.

– И не только они, мы тоже. Многие из наших несколько дней не могли слышать. Как я упоминала, воины со стены и те, кто оказался слишком близко к разверстой бездне Тартара, на целую неделю превратились в слюноточивых дурачков. Перемирие заключили, не сговариваясь. Горожане собрали своих мертвецов – а их после кровопролитных боёв с данайцами осталось великое множество – и погребли героев по древнему обычаю. Впрочем, костры полыхали не только в Илионе, но и по всему побережью, где перепуганные аргивяне пытались восстановить боевой стан. Однако настала вторая неделя, и Агамемнон велел своим людям валить деревья у подошвы лесистой Иды – разумеется, для строительства новых кораблей. Тогда-то Гектор повёл троянцев в наступление. Долго и трудно шла битва. Прижатые к морю аргивяне дрались, точно загнанные в угол крысы. Зато нынче, как видишь, считанные тысячи уцелевших окружены у самой кромки воды. Приамов сын готовится нанести последний удар. Троянская осада близится к завершению, город останется невредим, Гектор стяжает славу героя среди героев, Елена обретёт свободу.

Какое-то время мужчина и женщина молча сидели на каменных плитах, устремив глаза на запад, где сверкали на солнце латы и копья и где трубили боевые рога.

В конце концов красавица не выдержала:

– И как ты теперь со мной поступишь, Хок-эн-беа-уиии? Учёный моргнул, посмотрел на зажатый в руке клинок и спрятал его за пояс.

– Можешь идти.

Елена взглянула ему в лицо, однако не тронулась с места.

– Уходи! – сорвался мужчина.

Дочь Зевса удалилась неторопливой походкой, шелестя подошвами сандалий по ступеням витой лестницы. Тот же самый звук Хокенберри слышал двумя с половиной неделями ранее, когда лежал на камнях, истекая кровью.

«Куда же теперь?»