Олимпиада-80

-- Будь готов! -- крикнул Макс слова всплывшего из памяти пионерского приветствия.

-- Всегда готов! -- как по команде ответили ему пионеры, повернувшись в его сторону и салютуя согнутой в локте рукой, поднятой перед собой.

Макс стоял, с улыбкой смотря в след пионерам, пока те не скрылись из виду, завернув за угол дома.

-- Здарова, паренек, что за пионэрами наблюдаешь, не наш небось? -- к Максу откуда-то из подворотни подвалил какой-то мужичок, явно несвежего вида.

Макс окинул его брезгливым взглядом.

-- Ну не ваш это точно, свой я, -- не желая продолжать разговор ответил он мужику.

Тот, не ожидая такого резкого ответа, слегка опешил.

-- Ладно, свой не свой, по лицу вижу что наш. Давай знакомиться, меня Лавр Палыч зовут, можно просто Лапа, -- протягивая свою заросшую волосами, словно мехом, руку сказал мужик.

Макс пожал ему руку и представился.

-- Ну что, Максим, третьим будешь? -- пожимая руку спросил Лапа.

-- Не пью, -- в категоричной форме ответил ему Макс.

-- Да ну, правда, что ли? Спортсмен, али больной? -- с откровенным изумлением произнес тот, -- ну тогда пошли, хотя бы так посидишь, хорошая компания никогда не повредит. А ты я вижу сам не местный, Олимпиаду посмотреть приехал?

Был ранний вечер, солнце уже готовилось к закату, освещая последними лучами землю и Макс, немного подумав и решив, что делать ему все равно нечего, кратко ответил:

-- Ну пошли.

-- Вот это дело, -- обрадованно развел руками Лапа.

Они зашли в подъезд панельной пятиэтажки. Это был обычный коммунальный дом, пройдя по длинному коридору, заставленному разным хламом, они остановились у обшарпанной двери.

-- Вот мы и пришли, -- сказал спутник Макса, трезвоня в звонок.

Из-за дверей послышались осторожные шаркающие шаги и послышался тихий встревоженный голос:

-- Таки кто там? -- картавым еврейским акцентом спросил он.

-- Таки я, открывай Мойша! -- громко заорал в ответ Лапа.

Дверь осторожно приоткрылась и за ней показался тощий сгорбленный старичок с козлиной бородкой и свисающими пейсами из-под кипы.

-- Знакомься, наш новый товарищ, -- указывая на Макса сказал еврею Лапа.

-- Мойша Агвидорович Либерман, -- склонившись Максу в пояс представился еврей.

-- Смотри чтобы он ничего не стащил у тебя, а то это с виду еврей такой вежливый, а ручки-то знают свое дело, да Мойша? -- ехидно произнес Лапа.

-- Таки ты тоже не святой, про тебя я в Торе не читал, -- обиженно ответил еврей и развернувшись, ушел в комнату.

Макс с Лапой прошли в комнату. Здесь царил полнейший беспорядок. По углам валялись кучи старой одежды, у стены стоял разбитый сервант, а на обшарпанной тумбе -- телевизор с идущей по всему кинескопу трещиной.

Макс расположился в старом обветшалом кресле, с огромными зияющими дырами на обивке и торчащим во все стороны войлоком.

Лапа с евреем сели на стулья за кухонным столом, стоящим посередине комнаты.

-- Ну что, -- сказал Лапа, доставая из-за пазухи бутылку водки, -- доставай стаканы.

Еврей покосился на Макса.

-- Он не пьет, -- упредил его вопрос Лапа.

На столе появились два граненных стакана, в которые тут же была налита водка. Лапа, сильно выдохнув, залпом опрокинул стакан и морщась поднес сильно сжатый кулак себе под нос, занюхивая водку костяшками пальцев.

-- Хорошо пошла, родимая, -- крякнув сказал он.

Еврей выпил водку маленькими глотками, как будто смакуя, зажмурил глаза от удовольствия и, достав из кармана платок, промокнул губы.

-- Ну таки что, давайте продолжим наши уроки, -- отодвинув стакан сказал еврей и вытащил из кармана старую засаленную колоду карт.

Он начал показывать своему собеседнику секреты карточного мухлежа. Еврей показывал куда надо прятать карты, как их незаметно доставать и как правильно крапить колоду. Он как фокусник вытаскивал карту одной масти, а в руках у него оказывалась совсем другая; отвлекая своего партнера, он незаметно подтасовывал колоду и делая сосредоточенное лицо, верно называл все карты, находящиеся в руках у Лапы.

Наконец, после долгого урока жульничества Лапа произнес:

-- Фу-у-ух, все, хватит пока, -- он снова разлил водку в стаканы. Выпив, Лапа обратился к еврею. -- Слушай, а ты что в своем Израиле не остался, там с твоим талантом можно золотыми горами ворочать.

-- Как же, будешь ты там горами ворочать, -- уязвлено ответил тот. -- Там не здесь, там работать надо, а все места по моим способностям давно уже кем надо заняты. Поэтому я и вернулся.

-- Дважды еврей Советского Союза, -- расхохотался ему в лицо Лапа.

Они еще раз разлили водку по стаканам, выпили, и, громко хлопнув в ладоши, Лапа сказал:

-- Ну что, давай перейдем к практике, сыграем.

-- Я так просто не играю, -- в ультимативной форме ответил ему еврей.

-- Ладно, -- Лапа покопался в карманах и вытащил мятую купюру, -- ставлю трешку.

Еврей недоверчиво повертел купюру в руках, посмотрел на просвет, и, вытащив из карманов целую горсть мелочи, отсчитал три рубля.

-- Ну и еврей, всю мелочевку выгреб, -- едко произнес Лапа, -- дай сюда, -- он выхватил колоду из рук еврея, и стал перетасовывать карты.