Олимпиада-80

Взгляд Макса скользнул по информационной табличке на автобусной остановке, на которой вместо привычного названия было выведено: "Площадь Ильича". Он в замешательстве, словно в поиске разъяснений уставился на бутылку. "Изготовлено в СССР. Цена 35 коп." ножом резанула надпись на этикетке. У Макса потемнело в глазах.

На его плечо легла тяжелая рука.

-- Ну что, давай подброшу до стадиона, -- вывел Макса из оцепенения мягкий голос широкоплечего мужчины.

Макс в смятении последовал за ним. Вместе они пошли к стоящим неподалеку темно-синим "Жигулям".

-- Где я? -- усевшись в машину несмелым голосом спросил Макс.

Широкоплечий посмотрел на него с явным удивлением.

-- В Москве, где же, -- ответил он с усмешкой.

-- А страна? -- путаясь в мыслях спросил Макс.

Его собеседник залился бурным хохотом:

-- На солнце перегрелся, да? -- переводя дыхание сказал он. -- Столицей какой страны может быть Москва? Ну ты даешь! Советский Союз, конечно...

Новый знакомый на мгновение отвлекся от дороги, взглянув на Макса -- он был полностью поглощен окружавшей действительностью. Мимо проносились вереницы фонарных столбов, увешанных гирляндами красных флажков; гигантские щиты с портретами Ленина украшали фасады многоэтажных домов; то тут, то там попадались огромные плакаты с олимпийским мишкой и монументальные композиции в виде эмблемы Московской Олимпиады.

Макс вертел головой по сторонам, увлеченно разглядывая непривычную ему обстановку. Проезжая перекресток, ему в глаза бросилось ярко-красное полотно транспаранта с выведенными на нем золотыми буквами "Решение XXV съезда выполним!".

Широкоплечий с интересом наблюдал за своим попутчиком.

-- С Луны, чтоли свалился? -- спросил он Макса.

-- А?.. нет, я здесь случайно... -- растерянно произнес тот. -- А какой сейчас год?

Мужчина залился своим привычным громким смехом.

-- Ну ты даешь, браток! ох, насмешил! -- отойдя от приступов веселья, все еще широко улыбаясь, он продолжил. -- Девятнадцатое июля тысяча девятьсот восьмидесятого года, через тридцать минут открытие Олимпиады, если тебя и это интересует. Ты ведь на открытие сюда приехал, да?

Макс не ответил, все еще с изумлением разглядывая улицы празднично украшенного города.

-- Приглашения нет, значит? Ну ничего, у меня два с собой есть. Одно тебе отдам. Меня на работе как стахановца премировали -- хотел с женой пойти, но ее видишь, на работу в НИИ дернули. Она у меня физик-ядерщик. Так что, с тобой пойдем. Кстати, Николай, -- мужчина дружественно протянул руку.

-- Максим, -- пожал широкую сильную ладонь Макс.

-- Вот и познакомились, -- улыбнулся в ответ Николай своей широкой белозубой улыбкой.

Они поехали дальше. Николай изредка поглядывал на Макса, едва заметно улыбаясь. Когда они проезжали Садовое кольцо, навстречу им попался мчащийся с бешеной скоростью черный лимузин с наглухо тонированными стеклами и звездно-полосатым флагом США на капоте.

-- Баба-Яга против, -- язвительно усмехнулся вслед лимузину Николай.

-- Что? -- не понял его Макс.

-- Американский посол мчится в аэропорт, -- пояснил Николай. -- Бойкотирует Олимпиаду, -- с ярко выраженной издевкой произнес он последние слова

Доехав до Хамовнического района они припарковали машину недалеко от Центрального стадиона имени Ленина -- уникального спортивного комплекса, радикально реконструированного в честь Олимпийских игр. Позже он был переименован в "Лужники".

Церемония открытия должна состояться на Большой спортивной арене стадиона, куда и направились Макс со своим спутником. Преодолев цепь усиленного контроля, они предъявили приглашения и направились к трибунам искать свои места.

Вокруг было очень людно и шумно. Все зрительские места были забиты до отказа, -- всюду, куда ни глянь, не было видно ни одного свободного места, все лишь пестрая толпа пришедших зрителей, галдящих на разных языках; некоторые из них пришли даже в своих национальных костюмах, отчего эта толпа казалась еще более пестрой и яркой.

Дойдя до своего места и усевшись, Макс с интересом огляделся вокруг. Тысячи людей с нетерпением ждали начала торжественного события, которое, как все они понимали, должно было стать грандиозным и запоминающимся.

На зеленом поле стадиона уже стояли семь длинных рядов фанфаристов, готовых оповестить о начале праздника. По периметру поле было огорожено спортивного вида молодыми людьми, преимущественно девушками, с находящимися в их руках широкими лентами, раскрашенными в цвета олимпийских колец.

На Восточной трибуне располагался гигантский цветной экран, по ходу церемонии на котором должны были отображаться всевозможные картины. В самом деле, это был не просто экран -- это были четыре с половиной тысячи специально обученных статистов, должных поднятием цветных флажков, щитов, съемных манишек и шапочек рисовать живописные панно.

За экраном, высоко над стадионом, высилась огромная чаша, где скоро должен вспыхнуть главный символ соревнований -- олимпийский огонь.

Словом, все было готово к началу.