Олимпиец. Том IV

Даже наоборот, «манеры» юного бога приносили покровительнице мудрости немалое удовольствие, и она даже не пыталась это скрывать. Она сама мало чем отличалась. Как-никак, Гермес не единственный, кто предпочитал дома смертных зеленым склонам Олимпа.

— Сестра?

— Если мне не изменяется память, то это все же дракон, — повертев бокал в руках, припомнила богиня. — Но Феникс отличный выбор. Одна Империя сгорит в огне, а из ее пепла возник новая.

Гермес иронично прикрыл один глаз и ухмыльнулся.

— Прекрасная и могучая? Которая учтет ошибки прошлой? С опытным лидером, который приведет ее в лучшее будущее?

— Таков план, — без тени улыбки ответила Афина.

— Что ж… — Бог хитрости поднял бокал, словно собрался произносить тост, и звонко чокнулся стеклом с сестрой. — Тогда за новое начало!

Внезапно со стороны храма дохнуло зимним морозом, а по полу побежал белый иней. За спиной Гермеса раздался скрипучий старческий голос:

— Осторожнее со словами, юный вестник. Кости глупцов, что желали изменить историю, устилают дорогу в Тартар.

— Пф-ф-ф… Кха-Кха, — подавился амброзией Гермес, только чтобы развернуться на пятках и с искренней улыбкой на лице всплеснуть руками. — Тетя! Как я рад тебя видеть! Тебе что-то налить? Или у тебя обет трезв…

— Замолкни, — Деметра оборвала его жестом руки. — Я не в настроении тебя слушать.

Старческие лицо женщины устилали глубокие морщины, выдавая истинный возраст. Вот только, если смертные с течение времени лишь дряхлеют и сохнут, боги… Боги набирают силу. И Деметра, одна из самых древних богинь и старшая сестра Зевса, не только не утратила ни крупинки своей былой мощи, но еще и приобрела скверный характер.

Холодные светло-голубые, словно две льдинки глаза пригвоздили Гермеса к земле, а вытянутая в сторону костлявая рука не оставляла никаких сомнений. Богиня желала диалога. И юного бога в этом разговоре не значилось.

Впрочем, юноша даже бровями не повел. Только повернулся к сестре и прикрыл лицо рукой, словно собрался шептать. Голос при этом он не понизил.

— Сестра? Мне кажется, или мне тут не рады?

— Верное наблюдение, — с трудом с трудом удержала улыбку богиня. — Тебя явно не любят.

Гермес скорчил грустную рожицу.

— Но почему? Я ведь такой милашка.

— Довольно! — Деметра зло пристукнула башмаком, подняв в воздух вихрь из снежинок. — Не вынуждай меня повторять во второй раз, вор.

— Понял, понял! Ухожу, — юноша сделал последний глоток и со звоном поставил его на стол. — Удачно пошептаться, девочки.

Гермес подмигнул сестре напоследок, отвесил дурашливый поклон Деметре и, провожаемый ее хмурым взглядом, вразвалочку отправился обратно в храм.

Чтобы… тут-же стащить кинжал с пояса Ареса и с глупым хихиканьем подбросить его Гефесту в сумку. Пара колких фраз, несколько тычков пальцем и… дело сделано. Можно развалиться на стуле и начинать принимать ставки на намечающийся мордобой.

— Балабол. И глупец, — скрипучим голосом пробормотала наблюдающая за ним Деметра и поджала старческие губы. — Еще вчера воровал у брата коров, а сегодня возомнил себя вторым Аристотелем. Ха! Будь по-моему, духа бы этого мальчишки в Совете не было.

Афина дипломатично пожала плечами и отвернулась. Его взор бесцельно скользнул по белоснежным облакам, словно простыня закрывающих Олимп от взора смертных.

— Решение принял отец. Уверена, у него были на то причины.

— О да, дитя, — саркастично заметила старуха и бросила косой взгляд на фигуру в белоснежном хитоне. — У моего брата всегда есть причина. А то и две.

Афина незаметно поморщилась. Не нужно было быть богиней мудрости, чтобы догадаться… Деметра подошла не случайно. Ей что-то было нужно, даже необходимо. Но… спросить напрямую не самый лучший выход. Вежливость. Порядки Олимпа. Уважение к старшим. Старуха всегда может оскорбиться даже на такую мелочь, о ее мстительности до сих пор ходят легенды. Аид тому живой пример.

Нет, тут нужно действовать аккуратнее. Ждать первого хода. И лишь потом принимать решения. Собственно, поэтому Афина уже несколько минут слушала тираду тетки о… Да чего там только не было. Мужская глупость, падение нравов, упадок старого порядка.

Пока наконец…

— Жаль, конечно, мальчика. Как его зовут… Адриан, да? Адриан, сын Аида, — как бы невзначай пробормотала древняя богиня.

Вот только от Афины не укрылся цепкий взгляд, с которым старуха впилась в ее лицо. Наблюдая, изучая движение глаз, реакцию. Которой… Не последовало. Афина даже не поморщилась. Лишь слегка повернула голову вбок, изображая заинтересованность.

— А что с ним?

— Ну как же, дитя? — деланно изумилась Деметра. — Мальчик остался совсем один, без поддержки. Трудно ему, небось, придется.

Афина сделала вид, что поправляет сползшую лямку доспеха, а сама в это время с легкой улыбкой прикрыла глаза. Ясно. Старая мошенница первой почуяла неладное, и теперь всеми силами хочет узнать, что за игру ведет любимица Зевса. И чем это грозит лично Деметре.

Ожидаемо. Неприятно, но все равно ожидаемо.