Олимпийские игры. Очень личное

Точно так же я поняла, что первейшее правило сохранения собственной психики при общении с китайцами – это не раздражаться ни по какому поводу. Нужно просто заранее подготовиться к тому, что любой процесс занимает втрое больше времени, чем обычно. Как и к тому, что получивший задание китаец будет выполнять его с прямолинейностью носорога, не обращая ни малейшего внимания на то, что может кого-то своими действиями побеспокоить. В 2006-м страна уже вовсю жила подготовкой к Играм, проводила множество международных турниров, повсеместно строились фешенебельные отели, и было порой смешно наблюдать, как китайские официанты, ответственные за то, чтобы на столиках спортсменов всегда была еда и не скапливалась грязная посуда, стояли наготове, подобно кошке, охотящейся на воробья. Положил клиент вилку на стол – цоп! – и старой вилки нет. На ее месте лежит новая.

Наиболее душераздирающую историю поведал мне в Чаньшу чемпион мира Александр Доброскок, когда наутро после выступления я пришла к нему в отель брать интервью. Время было далеко не утреннее (надо же дать выспаться человеку), однако пришлось стучать в дверь несколько минут, прежде чем Доброскок ее открыл. Он был заспан, зол и завернут в одеяло.

Оказалось, его разбудили в семь утра. Стуком в дверь. В коридоре стояла китаянка-горничная, которая, невзирая на табличку «Do not Disturb» – «Просьба не беспокоить», стала пытаться просочиться в номер, жестами показывая, что ей нужно там убрать. Доброскок относительно вежливо вытолкал горничную обратно в коридор, закрыл дверь на задвижку и снова лег. Полчаса спустя стук раздался снова. На этот раз рядом с горничной стоял англоговорящий менеджер.

– Нужно убрать ваш номер, – пискляво проговорил он по-английски. – Возможно, вы не в курсе, но у вас снаружи висит табличка, которая мешает это сделать. Может, вы про нее забыли?

С воплем «Она, блин, для того и висит» Доброскок захлопнул дверь и снова завалился под одеяло. Полчаса спустя у него в комнате зазвонил телефон.

– Нужно убрать ваш номер. Там снаружи висит табличка. Возможно, вы скажете нам, если решите эту табличку снять?

Совершенно ошалевший Саша даже не стал бросать трубку. Он просто выдернул телефонный шнур из розетки и, плюхнувшись в кровать, накрыл голову подушкой.

Час спустя стук в дверь раздался снова. В коридоре, помимо горничной, стояли три менеджера отеля.

– Мы хотели убрать ваш номер. Мы несколько раз звонили вам по телефону, но телефон не отвечает. Наверное, он не работает. Поэтому мы поднялись к вам на этаж проверить, все ли в порядке с телефоном. Возможно, вы просто не знаете, что он не работает?..

– Знаю! – рявкнул Доброскок.

– А про табличку, которая висит на двери и мешает нам убрать номер, тоже знаете? Или, может быть, она висит там по ошибке?..

Каким образом все эти китайцы уцелели в борьбе с Доброскоком, так и осталось для меня загадкой. Однако чем больше я приглядывалась к людям, тем отчетливее понимала, что это удивительная, ни на кого не похожая нация. Привыкшая титанически работать и совершенно не приученная ни уступать, ни, тем более, отступать. Иллюстрацией к этому качеству у меня тоже осталась смешная картинка из Чаньшу.

В один из последних дней Кубка мира мы выбрались с тренерами на крыльцо бассейна – покурить. Перед комплексом, насколько хватало глаз, тянулась огромная, восьмирядная полоса только что отстроенной и потому совершенно пустой дороги. Наверное, поэтому мы и обратили внимание на две крошечные фигурки, которые одновременно появились с двух сторон шоссе и начали сближаться. Это были два велосипедиста-рикши с нагруженными до предела прицепчиками. Смотреть было больше не на что – шоссе продолжало оставаться безлюдным. И прямо напротив бассейна эти два китайца умудрились врезаться друг в друга.

Мы ржали до судорог. Восемь рядов на дороге. Пустых, как Млечный Путь. И надо же было случиться, чтобы эти двое бедолаг оказались на одной полосе, которую каждый из них, видимо, успел посчитать своей территориальной собственностью.

А еще там почти никто не говорил по-английски…

* * *

Китай-2008 оказался совершенно иной страной. Взглянуть на Олимпийский парк с высоты птичьего полета (точнее, с двадцать пятого этажа ближайшего к центральному стадиону отеля, что было, по сути, равнозначно) мне удалось в самом начале года. В феврале я традиционно прилетела на предолимпийский Кубок мира по прыжкам в воду. Соревнования прошли в грандиозном олимпийском водном комплексе Water Cube и стали для него тестовыми. Бассейн был сдан строителями чуть раньше, нежели прочие олимпийские объекты, и его немедленно начали обкатывать.

Несмотря на то что сооружение еще не до конца было очищено и отмыто от последствий строительства, оно вполне позволяло оценить масштаб олимпийского замысла хозяев. Сам парк представлял собой громадную стройплощадку, на которой сплошняком были натыканы подъемные краны и строительные заграждения.