Читаем Оливер Кромвель полностью

В этом письме Кромвель ссылался только на необходимость реформации среди солдат экспедиционных войск. Однако провал «западного проекта» также побудил его к национальной реформации. Даже первая разработка инструкции генерал-майорам от 22 августа отражает его настоятельное желание «поддержать и содействовать набожности и добродетели и прекращать богохульство и безбожность». В течение следующих нескольких недель основной спор с Совете касался кратких инструкций, которые необходимо было дать генерал-майорам. К сожалению, подробности тех споров неизвестны, но, возможно, Совет разделился во мнениях по поводу основной функции генерал-майоров: обеспечение безопасности или нравственная реформация. Существуют небольшие сомнения в том, что Кромвель особенно сочувствовал группе, доказывающей последнее. Уроки провала «западного проекта», по крайней мере, подвигли его на включение в окончательную версию инструкций, посланных 9 октября генерал-майорам, новых приказов, подчеркивающих, что их заданием было как продвижение религиозной реформации, так и обеспечение безопасности. Не случайным оказалось и то, что к инструкции добавили пять пунктов «нравственных реформ» как раз когда Кромвель писал письма, обвиняющие в поражении «западного проекта» греховность и безнравственность Англии, с которыми дополнительные пункты инструкции приказывали сражаться генерал-майорам. Инструкции уже включали приказ о том, что генерал-майоры должны «содействовать набожности и добродетели» и исполнять «законы против пьянства, богохульства, упоминания имени Бога всуе, в ругательствах и проклятиях, против непочитания дня Господа и подобных этому отвращений»[254]

. Теперь им также было приказано строго контролировать количество пивных и запрещать игорные и публичные дома в Лондоне.

Настроение Кромвеля в 1655 году во многом напоминает его убеждение в 1648 году, что не только должна проводиться национальная реформация, но также все люди упорно сопротивляющиеся этому, перед лицом «всех свидетелей, порожденных Богом», должны быть наказаны. В сентябре протектор и Совет решили, что новые местные народные ополчения должны финансироваться «десятичным налогом», названным так благодаря пени, составляющей 10 % и налагаемой на тех, у кого доходы от земли составляли 100 фунтов стерлингов ежегодно и больше или имелось 1500 фунтов стерлингов в товарах, и кто был сторонником роялистского дела во время гражданской войны. Данное этому оправдание перекликается с языком, использованным Кромвелем и другими в 1648 году в адрес противников армии, включая короля. 31 октября 1655 года декларация протектората оправдала «десятичный налог», основываясь на том, что роялистские преступники были причиной «всех наших бед и неустроенности» и главным препятствием «надеждам, возникшим у нас, видя, как этот бедный народ устраивался и исправлялся от этого духа богохульства»[255]

.

Кроме того, более ранняя декларация от 21 сентября 1655 года, запрещавшая экс-роялистам занимать государственные должности, была оправдана на том основании, что они показали, что «их целью было и до сих пор остается (несмотря на полное разрушение и опустошение этого народа) установление Власти и Выгоды, от чего Всемогущий Бог так предостерегает»[256]

.

Речь Кромвеля его второму парламенту 17 сентября 1656 года разоблачила «папистов и роялистов» (риторика, напоминающая макартистский язык, использованный через три века против «антиамериканских» коммунистов в Соединенных Штатах) как «нехристиан» и «неангличан»[257]

.

Еще два штриха в образе человека, чья вера относительно тысячелетия царства Христа усилилась в 1655–1656 гг. и чья провиденческая миссионерская позиция оставалась твердой. Первый — тот факт, что правительство регулярно объявляло дни национального примирения в середине 50-х годов, чтобы попытаться передать людям настроение Кромвеля. Например, 21 ноября 1655 года был провозглашен день поста и молитв, чтобы помочь вызвать «согласие и реформацию, которые так долго оспаривались и которые составляют тяжесть работы всего этого поколения». Второй — интерес Кромвеля зимой 1655–1656 гг. к решению еврейского вопроса в Англии.

Перейти на страницу:

Все книги серии След в истории

Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого
Йозеф Геббельс — Мефистофель усмехается из прошлого

Прошло более полувека после окончания второй мировой войны, а интерес к ее событиям и действующим лицам не угасает. Прошлое продолжает волновать, и это верный признак того, что усвоены далеко не все уроки, преподанные историей.Представленное здесь описание жизни Йозефа Геббельса, второго по значению (после Гитлера) деятеля нацистского государства, проливает новый свет на известные исторические события и помогает лучше понять смысл поступков современных политиков и методы работы современных средств массовой информации. Многие журналисты и политики, не считающие возможным использование духовного наследия Геббельса, тем не менее высоко ценят его ораторское мастерство и умение манипулировать настроением «толпы», охотно используют его «открытия» и приемы в обращении с массами, описанные в этой книге.

Генрих Френкель , Е. Брамштедте , Р. Манвелл

Биографии и Мемуары / История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Мария-Антуанетта
Мария-Антуанетта

Жизнь французских королей, в частности Людовика XVI и его супруги Марии-Антуанетты, достаточно полно и интересно изложена в увлекательнейших романах А. Дюма «Ожерелье королевы», «Графиня де Шарни» и «Шевалье де Мезон-Руж».Но это художественные произведения, и история предстает в них тем самым знаменитым «гвоздем», на который господин А. Дюма-отец вешал свою шляпу.Предлагаемый читателю документальный очерк принадлежит перу Эвелин Левер, французскому специалисту по истории конца XVIII века, и в частности — Революции.Для достоверного изображения реалий французского двора того времени, характеров тех или иных персонажей автор исследовала огромное количество документов — протоколов заседаний Конвента, публикаций из газет, хроник, переписку дипломатическую и личную.Живой образ женщины, вызвавшей неоднозначные суждения у французского народа, аристократов, даже собственного окружения, предстает перед нами под пером Эвелин Левер.

Эвелин Левер

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги