Оливер Твист

Въ нѣкоторыхъ болѣе обыкновеннаго потрясающихъ случаяхъ собирался судъ присяжныхъ для производства слѣдствія относительно ребенка, который былъ задушенъ по недосмотру перестилавшихъ кровати или обваренъ въ то время, какъ его купали, — послѣднее случалось рѣже, ибо купанье было рѣдкимъ явленіемъ на фермѣ. Присяжные задавали при этомъ крайне неудобные вопросы, а прихожане вдобавокъ составляли возмутительный протоколъ, подъ которымъ всѣ они ставили свои подписи, но наглость такого рода обуздывалась показаніями доктора и сторожа; первый вскрывалъ обыкновенно тѣло и ничего не находилъ внутри, (что было весьма вѣроятно), а второй подъ присягой говорилъ все то, что могло успокоить приходъ и доказать его собственное самоотверженіе. На ферму, кромѣ того, являлась время отъ времени проверочная коммиссія, которая за день впередъ посылала сторожа увѣдомить о своемъ посѣщеніи. Дѣти были всегда такія миленькія и чистенькія, когда являлась коммиссія. Чего же еще нужно было людямъ!

Трудно было ожидать, поэтому, чтобы продуктомъ такой системы явилось особенно здоровое тѣло. Когда Оливеру Твисту исполнилось девять лѣтъ отъ рожденія, онъ былъ блѣденъ и худъ, малъ и тщедушенъ. Зато природа, а можетъ быть и наслѣдственность, дали ему бодрый, здоровый духъ, который могъ свободно развѣрнуться, благодаря отсутствію преобладанія надъ нимъ матеріальной стороны въ жизни заведенія, хотя послѣднее обстоятельство могло привести къ тому, чтобы девятой годовщины рожденія и совсѣмъ не было. Девятая годовщина, однако, наступила и застала Оливера въ подвалѣ съ углемъ, гдѣ онъ находился въ избранномъ обществѣ двухъ другихъ молодыхъ джентльменовъ, которые, раздѣливъ съ нимъ достаточное количество колотушекъ, были заперты туда за то, что осмѣлились предположить, будто они голодны. Не успѣла мистриссъ Меннъ, добрая леди этого дома, запереть ихъ, какъ была раздражена неожиданнымъ появленіемъ мистера Бембля, сторожа, напрасно старавшагося открыть калитку въ воротахъ.

— Боже милостивый! Это вы мистеръ Бембль, сэръ? — сказала мистриссъ Меннъ, выглядывая изъ окна съ искусно выраженнымъ видомъ искренней радости.- (Сусанна, сведи Оливера и тѣхъ двухъ мальчишекъ наверхъ и умой ихъ хорошенько!) Богъ мой, мистеръ Бембль! Какъ я рада видѣть васъ, право!

Но мистеръ Бембль, человѣкъ тучный и холерическаго темперамента, вмѣсто отвѣта на такое чистосердечное привѣтствіе потрясъ изо всѣхъ силъ калитку и затѣмъ нанесъ ей такой ударъ, котораго только и можно было ждать отъ ноги здоровеннаго приходскаго сторожа.

— Подумайте! — сказала мистриссъ Меннъ, выбѣгая изъ комнаты, (мальчики тѣмъ временемъ были уже уведены изъ подвала) — подумайте! И какъ я могла забыть, что ворота заперты извнутри!.. Все это ради дорогихъ малютокъ! Войдите, сэръ! Войдите, мистеръ Бембль, сэръ! Пожалуйста!

Хотя приглашеніе это сопровождалось изысканной любезностью, которая должна была бы смягчить сердце церковнаго старосты, оно не успокоило приходскаго сторожа.

— Не думаете ли вы, мистриссъ Меннъ, что ваше поведеніе корректно и заслуживаетъ уваженія? — сказалъ мистеръ Бембль, крѣпко сжимая свою палку. — Заставить представителя прихода ждать у воротъ, когда онъ является по дѣламъ прихода, тѣсно связаннымъ съ существованіемъ приходскихъ дѣтей? Развѣ вамъ неизвѣстно, мистриссъ Меннъ, что вы уполномоченная прихода и его стипендіатка?

— Видите ли, мистеръ Бембль, все произошло оттого, что я ходила сказать одному или двумъ изъ нашихъ малютокъ, которые такъ любятъ васъ, что вы пришли.

Мистеръ Бембль былъ всегда необыкновенно высокаго мнѣнія о своихъ ораторскихъ способностяхъ и значеніи своей особы. Онъ обнаружилъ одно и доказалъ другое и потому находилъ, что можно допустить и нѣкоторое послабленіе.

— Довольно, довольно, мистриссъ Меннъ! — сказалъ онъ болѣе покойнымъ тономъ. — Пусть такъ, какъ вы говорите, пусть такъ, такъ! Откройте, мистриссъ Меннъ, я пришелъ по дѣламъ и имѣю кое что сказать.

Мистрисъ Меннъ провела приходскаго сторожа въ небольшую комнату съ кирпичнымъ поломъ, предложила ему стулъ, а на столъ передъ нимъ положила его трехугольную шляпу и палку. Мистеръ Бембль вытеръ потъ со лба, который явился слѣдствіемъ скорой ходьбы, взглянулъ ласково на свою трехугольную шляпу и улыбнулся. Приходскіе сторожа вѣдь тоже люди, и мистеръ Бембль улыбнулся.

— Не обижайтесь, пожалуйста, на меня за то, что я вамъ скажу… Вы пришли издалека, иначе я не посмѣла бы… Не хотите ли нѣсколько капель чего нибудь подкрѣпляющаго силы, мистеръ Бембль?

— Ни капли, ни капли! — сказалъ мистеръ Бембль съ достоинствомъ и въ то же время скромно дѣлалъ отрицательный жестъ правой рукой.

— А мнѣ кажется, вы выпьете? — сказала мистриссъ Меннъ, замѣтивши тонъ отказа и жестъ, сопровождавшій его. — Нѣсколько капель, и немного холодной воды, и крошечный кусочекъ сахару.

Мистеръ Бембль кашлянулъ.

— Такъ, нѣсколько капель! — убѣдительно сказала мистриссъ Меннъ.

— А что это будетъ такое? — спросилъ приходской сторожъ.