Оловянная принцесса

Она ответила из темноты вполне сдержанно:

— Не кричи! Кажется, я сломала руку или ребро Может быть, ключицу. Не знаю. Не могу пошевелиться.

Он спустился вниз, в темноту. На ощупь нашел ее свободную руку и по ней — всю Бекки. Она была в ловушке: когда порвались подвесные ремни, верхняя полка упала и придавила ее. Джим, поднатужась, приподнял полку.

— А теперь можешь вылезти?

Она попыталась, вскрикнула, попыталась еще раз. Тем временем Джим еле-еле удерживал на весу полку, которую сразу же бросил, как только Бекки была вне опасности.

— Ты обута?

— Нет…

— Ботинки тебе пригодятся.

Пошарив в купе, Джим нашел ботинки и швырнул их наружу. Обнял ее за талию, и в тот же момент она окончательно потеряла сознание. Ну что ж, тем легче будет нести. Джим чувствовал, как трутся друг о друга ее сломанные ребра, и все же он безжалостно проталкивал ее вперед, пока большая часть ее тела не оказалась снаружи. Потом он сам выкарабкался из вагона и наконец вытянул Бекки полностью.

К этому времени студенты вылезли из второго вагона, и капрал Коглер, волнуясь, передал Аделаиде флаг, край которого порвался и повис теперь алой лентой во всю свою шелковую длину.

— Все целы? — спросила Аделаида.

— Михаэль погиб, — сказал Густав, сдерживая рыдания. — У него переломана шея…

За ним шли два студента, бережно неся тело.. Они положили Михаэля под деревья и накрыли его одеялом. Джим потрепал Густава на плечу.

— А где Вилли? — спросил Карл. — Все еще в кабине?

Они посмотрели на изуродованные шпалы. Зловеще мерцало пламя, и темные стволы маячили, как театральные декорации. Джим не удивился бы, если бы бутафорские деревья вдруг расступились и в просвете появился сам Луи де Франчи из «Корсиканских братьев», раненный в роковой дуэли.

— Держитесь, — устало сказал он и покачал головой. — Вилли нигде нет, да и этого солдата, как бишь его?..

— Швайгнер, — ответил капрал. — Я с самого начала не доверял ему. Черт возьми, я должен был находиться с ним в кабине.

— Невозможно все предусмотреть, — сказал Джим. — Заберите все необходимое из поезда.

Как будто подчеркивая его слова, вспыхнул вытекший из цистерны газ, и мощное возгорание на секунду лишило их дара речи.

Пока два студента лезли в вагон за оружием, Джим обратился к капралу:

— Вы, случайно, не знаете, где мы находимся?

— Не более чем в трех-четырех километрах от Андерсбада. Глядите, вон верстовая отметка.

Прямоугольная оловянная пластинка с поблекшими цветами Рацкавийской железнодорожной компании была прибита к стволу дерева. Заслоняя глаза от жара, Джим пытался разглядеть, что там, за пылавшим паровозом, но не видел ничего, кроме бесконечных рядов сосен, которые мрачным строем исчезали в темноте.

— Мы, кажется, совсем близко от замка, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь.

— Замок — на вершине холма, — послышался измученный голос.

Джим оглянулся и увидел Бекки, которая сидела на пне и держалась за бок.

— Если это так близко, мы сейчас же пойдем туда, — сказала Аделаида. — Нам надо поднять флаг…

Она остановилась, услышав, как и все остальные, характерный шум идущего вдалеке паровоза. Хотя поезд был еще на солидном расстоянии, фырканье пара и стук кривошипов отчетливо доносились в беззвучной ночи.

— Решение принято, — сказал Джим. — Мы выступаем немедленно.

— А как быть с фрейлейн Винтер? — перебил его Карл.

Бекки сидела не шевелясь. Джим видел слезы, блестевшие на ее щеках.

— Сможешь идти? — нежно спросил он. Она покачала головой:

— Оставьте меня здесь. Спрячусь или что-нибудь придумаю.

— Не дури! — прикрикнула на нее Аделаида. — Уж не думаешь ли ты, что я позволю тебя бросить? Даже и не мечтай! Эй, кто-нибудь, вытащите одеяла из вагона и соорудите носилки.

Карл и еще два студента полезли за одеялами, а Джим с капралом Коглером выломали пару молодых деревьев и очистили их от веток.

Через несколько минут Бекки уже лежала на одеяле, которое по углам было привязано к двум длинным жердям. Ей было безумно больно, и, когда ее носильщики спотыкались на неровном подъеме, она едва сдерживалась, чтобы не закричать.

Отряд двигался упорно и хмуро; через некоторое время они отошли на достаточное расстояние от железной дороги и углубились в густой лес. Джим оглянулся и увидел отсветы горевшего паровоза. Он попытался уловить звук мчавшегося им вдогонку поезда. Тот был уже немного ближе. Казалось, что паровоз замедляет ход, а это значило: либо сошедший с рельсов поезд был замечен, либо их уже оповестили о крушении. Значит… их кто-то предупредил. Швайгнер… Джим пожал плечами.

— Далеко еще до замка? — спросил он Карла.

— На вершине этого подъема. Мы на верном пути.

— Нам бы сейчас хоть на какую-нибудь тропу выйти. А то, куда ни ступишь, одно чертово бездорожье. Эй, ребята, может, поменяемся?

Четыре носильщика с удовольствием уступили свои места Джиму, Карлу, Густаву и капралу. Бекки не шевелилась, но Джим уловил слабый стон, который, казалось, выворачивал всю ее наизнанку.

— Потерпи, девонька. Немного осталось, — солгал он.