Оловянное царство

Ветер до сих пор доносил до него запах дыма. Кантий и люди бретвальд были рядом. Может, по лесу бродили дозорные Хенгиста.

Лодегранс сел напротив него на поваленный дуб и посмотрел с любопытством. Какое-то время он собирал в кучу ветки и сухую траву, раздался стук кремня, запах горелого — крохотный костер заплясал под пальцами сакса.

— Не дело сидеть в темноте, — сказал он. — Нам есть что с тобой обсудить.

Казалось, он прочел мысли Амброзия.

— Здорово же беседовать просто так, Полу-бритт, — он с презрением произнес прозвище, которым одарил его Вортигерн. — Здесь нет мерзкого мальчишки-друида. И малолетняя девчонка тебя не спасет. Только ты да я. Ну, что скажешь?

Амброзий молчал. Он не первый раз оказался в плену. Ждать и молчать, пока враг начнет болтать лишнее. Он надеялся, что оно было у сакса — это лишнее.

— А вы долго думали, Аврелиан.

Лодегранс протянул над пламенем узловатые пальцы. Крохотные язычки заплясали вокруг них, будто он был, как Мирддин.

— Как ты вообще дожил до своих лет? Такие умирают в младенчестве.

— Что тебе нужно?

Сакс безразлично пожал плечами.

— То же, что и всегда. Стою у тебя на пути. Вы с императором, — он усмехнулся. — слишком самонадеянны. Вы думали, на пустошах ходило лишь двое? Вся пустошь — моя. И каждый шорох в ней — мой. Я знаю все, что делается в ваших маленьких смешных головах. Ни ты, ни бретвальды, ни Вортигерн — вы не думали, что я — нечто большее, нежели просто наемник из Кантия.

Амброзию стало смешно.

— Для того, кто служит Утеру, как дворняга, — наконец сказал он. — у тебя слишком раздутая гордость. Ты думаешь, он отдаст тебе шахту?

Лодегранс огрызнулся:

— Половина шахты моя! А Утер… Что ж, с твоим братом приятно работать.

Центурион поджал губы. Он знал, что брат предаст нового друга, как только тот станет ненужным.

— Тогда веди меня к Утеру. Буду рад плюнуть брату в лицо. Снова.

Но Лодегранс не спешил. Он грел над пламенем руки, бормотал под нос песню и улыбался перекошенным ртом. Сакс не собирался вести его к стене Адриана.

— Знаешь ли, римлянин, тебе будет оказана великая честь, — медленно начал он. — Твоя судьба повлечет за собой судьбу всего острова. Не скрою, Аврелиан, она меня радует.

Он досадливо щёлкнул языком и покачал головой.

— «Аврелиан»… Надо же, какой ты дурак — носить это прозвище. Жизнь ничему не научила тебя. Что с Утером. Что с рукой. Ты и не думал, как раздувается пожар этим словом — Аврелиан. Знаешь, как в крепости зовут Утера? Утер. Брат Амброзия Полу-бритта. Ты не догадывался, что он ненавидит тебя?

Амброзий молчал. Лодегранс достал из кармана тряпицу, а из тряпицы точильный камень. Провел раз-другой по лезвию топора.

— В общем-то всегда ненавидел. Он так сказал. А ещё эта сопливая любовь деревенщин к тебе, почитание… Нет, ты и вправду дурак. И твой император не лучше тебя.

— Вы убили Маркуса и отряд?

— И Маркуса, и отряд, — с готовностью отозвался сакс. — И не только их. Мы знатно погуляли тогда в римской броне. Поселения ближе к Стене не доверяют ни Вортигерну, ни Повису. В слухи про то, что это улады, поверили только вы. То нападение на побережье — оно было кстати. Одеть в броню того мертвого иберница мы не успели, но и так получилось неплохо.

Лодегранс рассмеялся.

— Подумать только. Ещё одна, хоть ещё одна заварушка — и они с радостью перейдут под знамёна Стены. Это было так просто.

Утер знал Маркуса почти двадцать лет, ещё по старому легиону. Они никогда не были в ссоре.

— А ещё этот союз, — продолжал Лодегранс. — Бретвальды. Хенгист и Хорса, два идиота. Повис слишком велик, да и в Кантии много людей, а за проливом… Вы могли помешать нам. Как удачно, что их сестрёнка такая хорошенькая…

Амброзий был благодарен, что Ровена не слышит этой истории. Ей стало бы больно и одиноко на этой земле. Прям как ему самому.

— Утер предложил нам прелестнейшую игру — ну, да ты помнишь, как было дело. А потом осталось за малым. Нет, серьезно — поверить первой бродяжке? Но Рианорикс — славная баба. Когда-то Утер спас ее от петли, хотя до нее и довел. Но ты не узнал ее, верно? Не было ни шанса, чтобы такой, как ты, помнил бриттскую потаскуху. Жрица Морриган… Чертежи я забрал после пира. Теперь Вортигерн остался один.

— Не один, — Амброзий яростно перебил его. — Я рассказал бретвальдам о вашем предательстве. Им все известно об Утере!

Лодегранс лениво пожал плечами.

— И что? Саксы не будут сражаться за Вортигерна. Они будут сражаться против Стены. Разделяй и властвуй, Полу-бритт, я думал, ты это знаешь. И здесь — о, Аврелиан, Аврелиан, как на руку нам сыграет твое нелепое прозвище! — как ценна будет неподдельная любовь к тебе жителей, воинов, слуг. Ты слышишь?

Сакс сделал вид будто прислушивается в мрачном лесу.

— Мы так рядом с Кантием. Знаешь, здесь завтра ярмарка, приедет много торговцев и чужаков, со всего острова и даже дальше. О, Аврелиан.

Лодегранс достал из кармана свиток пергамента.

— Ты даже не знаешь, что это такое. Твой брат дал мне это полгода назад.

Он покачал головой и будто задумался.

— Слухи и мысли. Я не верил твоему брату, когда он говорил, что те острее и быстрее клинка.