Ольстер - истоки трагедии

Опираясь на репрессивные законы, с помощью военизированной полиции и вооруженных отрядов специальных сил В,

юнионистская партия 50 лет безраздельно господствовала в шести ольстерских графствах. Ее лидеры, представлявшие верхушку буржуазно-помещичьих кругов (89 % членов Стормонта вышло из этих классов, составлявших 12 % населения), десятки лет без всякой конкуренции занимали пост премьер-министра

[23]

. Так на практике реализовалось пожелание одного из премьеров, Дж. Эндрюса, провозгласившего, что юнионистское правительство всегда должно оставаться у власти в Северной Ирландии. Формально оппозиция существовала, хотя и не являлась единой организованной силой. Ведущая оппозиционная партия — националистическая — не представляла угрозы правлению юнионистов. Она обладала в провинции незначительными позициями, занимая в Стормонте от шести до девяти мест из 52 возможных, и не могла реально претендовать на власть. Более того, не признавая нового государства, националисты в течение 10 лет после его образования бойкотировали все формы общественно-политической жизни провинции, от парламента до местного самоуправления, облегчая юнионистам осуществление дискриминации католического населения. После того как с начала 30-х годов националистическая партия стала участвовать в выборных органах (хотя до 1965 г. и не принимала статуса официальной оппозиции), она сосредоточила свою политическую деятельность на задачах воссоединения страны, игнорируя важнейший вопрос о положении католического меньшинства и ослабляя тем самым свои позиции. «Антигосударственные» выступления националистов способствовали дальнейшей поляризации общества по религиозному признаку, закрепляя в сознании протестантских масс представление о нелояльности католиков — врагов собственности и государства. Объединяя своих сторонников под идейным знаменем католицизма, ольстерские националисты стояли на сектантских позициях, что отрицательно сказывалось на формировании классового сознания католических трудящихся.

Две другие оппозиционные партии — лейбористская и республиканско-лейбористская — не оказывали существенного влияния на политическую жизнь провинции. Они были немногочисленны и имели очень незначительное количество мест в Стормонте.

Укреплению юнионистской власти немало способствовал оранжистский орден, ставший мощным оружием внедрения официальной юнионистской идеологии. Орден имел значительную квоту (122 представителя из 712) в Ольстерском юнионистском совете, руководящем органе юнионистской партии. Влияние ордена выходило за пределы его официального статуса. Членство в ордене рассматривалось как обязательное условие при выборах в Стормонт или в Вестминстер, при назначении в североирландский кабинет. Многочисленные льготы, предоставляемые орденом своим приверженцам за счет бесправного католического населения, облегчали проникновение в протестантские массы оранжистской демагогии. Связь политики и религии была декларирована одним из основателей и первым премьером Северной Ирландии Джеймсом Крейгом, заявившим: «…прежде всего я оранжист, а потом уже политический деятель и член парламента… главное, чем я горжусь, состоит в том, что у нас протестантский парламент и протестантское государство»^{173}. Основатели «автономной» провинции старательно насаждали и углубляли совпадение политического и религиозного размежевания общественных сил в Северной Ирландии — на, следив колониальной английской политики. Бэзил Брук открыто призывал не принимать на работу католиков, которые, по его мнению, на 99 % не являлись лояльными гражданами. Такие же цели преследовала и основанная в 1931 г. Протестантская лига Ольстера, требовавшая, чтобы протестанты отказывались работать и общаться с католиками, и обвинявшая правительство в мягкотелости по отношению к «врагам государства».