- Диего, а почему папа Аарон и папа Мак постоянно лижутся? - долетел до его ушей голосок Льюиса. Альфа невольно улыбнулся, но приятное занятие не прервал.
- Подрастёшь - поймёшь, - ответил Диего. - Это взрослые дела.
- Значит, когда я вырасту, то тоже так буду делать?
- Может быть. Ладно, не будем им мешать, идём.
- Иди уже в душ, - попытался отстраниться Мак - явно с неохотой, если судить по густеющему запаху.
- А ты пойдёшь со мной? Спину мне потрёшь... - Аарон провокационно провёл ладонью по его спине.
- А я ужин разогрею. Аарон, ты не у меня время отнимаешь, а у детей. Они и так редко тебя дома видят.
- Так ведь мне и с тобой тоже побыть хочется.
- Вот когда мальчишки спать лягут...
- Ловлю на слове. - Поцеловав мужа ещё раз, альфа взял заранее приготовленное бельё, домашнюю одежду и пошёл мыться.
В отличие от службы, дома были тишь да благодать... если не считать первого года после рождения Льюиса. И дело было не в бессонных ночах, детском плаче невовремя, бесконечной возне с подгузниками и прочем таком, чем молодых альф буквально запугивают с подросткового возраста, а в постоянных спорах по поводу распределения родительских обязанностей.
Когда Мак с сыном вернулся домой, Аарон неожиданно столкнулся с омежьим заговором и безжалостной дискриминацией. Поучаствовав в рождении сына на свет, альфа искренне считал, что он имеет полное право ухаживать за ребёнком, но уже в первый же вечер ему было заявлено и в крайне жёсткой форме, что не альфье это дело. Что в доме целых двое омег, и что его помощь им не нужна. Аарон попытался возразить, что это нечестно. Что он, как отец, имеет право знать, как растёт и развивается его сын, что надо будет сделать, если... Мак при поддержке Диего попросту вытолкал его из комнаты и пригрозил, что если наглый альфа снова сунет свой горбатый нос не в своё дело, то будет и вовсе отлучён от ребёнка до самого детского сада. После чего просто захлопнул перед ним дверь. Так Аарон столкнулся с непонятным и неистребимым родительским инстинктом омег нос к носу.