Омерта

Директор – высокий, элегантный мужчина, предки которого прибыли в Америку на «Мэйфлауэре».[21] Огромное состояние обеспечивало ему политическую независимость, поэтому он мог ни на кого не оглядываться и в работе руководствовался самыми жесткими правилами. «Никакого обмана, – с самого начала заявил он своим сотрудникам. – Только закон. Никаких лазеек в Билле о правах.[22] Агент ФБР всегда вежлив, всегда справедлив. И в частной жизни – пример для подражания. Любой скандал: избиение жены, пьянство, слишком тесные отношения с местной полицией, мелкие правонарушения, и вы получите пинка под задницу, даже если ваш дядя – сенатор». Последние десять лет Бюро жило по этим правилам. Не поощрялось и чрезмерное внимание прессы. А те, кого особенно хвалили газеты или телевидение, отправлялись считать и́глу на Аляску.

Директор предложил Силку сесть в кресло, на редкость неудобное, стоявшее по другую сторону его массивного дубового стола.

– Агент Силк, я вызвал вас по нескольким причинам. Первая: своим приказом я вынес вам благодарность за эффективные действия в борьбе с мафией в Нью-Йорке. Благодаря вам мы переломили ей хребет. Я вас поздравляю, – он перегнулся через стол, чтобы пожать Силку руку. – Пресс-служба о приказе не сообщила. Вы знаете, такова наша политика: все индивидуальные достижения агентов Бюро ставит себе в заслугу. Опять же обнародование такого приказа могло навлечь на вас опасность.

– Только со стороны каких-нибудь психов, – ответил Силк. – Организованная преступность понимает, что агент ФБР неприкосновенен.

– Вы намекаете на то, что Бюро не чуждо вендетты?

– О, нет, – Силк покачал головой. – Просто мы уделим этим преступникам больше внимания.

С этим директор спорить не стал. Минимальные вольности он все-таки допускал.

– Держать вас в подвешенном состоянии несправедливо. Я решил не назначать вас своим заместителем и не переводить в Вашингтон. Во всяком случае, сейчас. На то есть причины. Вы накопили огромный опыт работы, можно сказать, в полевых условиях, а там еще есть что делать. Мафия, к сожалению, все еще функционирует. Вторая причина: официально вы отказались назвать руководству имя своего осведомителя. Неофициально вы его назвали. Но это секретная информация. То есть неофициально к вам претензий нет. И третья: ваши отношения с главным детективом Нью-Йорка стали уж очень близкими.

Этой темой повестка дня совещания не исчерпалась.

– Как проходит операция «Омерта»? – спросил директор. – Мы должны очень тщательно следить за тем, чтобы все наши действия имели под собой законную основу.

– Разумеется, – с каменным лицом ответил Силк. Он чертовски хорошо знал, что иной раз приходится срезать углы. – У нас возникли препятствия. Раймонде Априле отказался сотрудничать с нами. Но, разумеется, это препятствие более не существует.

– Смерть мистера Априле пришлась как нельзя кстати, – в голосе директора слышались нотки сарказма. – Я не оскорблю вас, спросив, а не получали ли вы на этот счет какой-нибудь важной информации? Скажем, от вашего друга Портеллы?

– Мы ничего не знали. Итальянцы никогда не обращаются к властям. Нам лишь остается искать покойников. Как мы и намечали, я встречался с Асторре Виолой. Он подписал необходимые бумаги, но сотрудничать отказался. Он не будет вести дела с Портеллой и не продаст банки.

– Так что же нам теперь делать? – спросил директор. – Вы знаете, какой это важный момент. Если мы сможем осудить этого банкира по закону РИКО, банки отойдут государству. И эти десять миллиардов пойдут на борьбу с преступностью. Для Бюро это будет блестящим достижением. Тогда мы сможем прекратить ваше сотрудничество с Портеллой. Особой пользы от него уже не будет. Курт, мы в очень щекотливом положении. Только мои заместители и я знают о ваших отношениях с Портеллой. О том, что вы получаете от него деньги, о его уверенности в том, что вы работаете на него. Вашей жизни может грозить опасность.

– Он не посмеет поднять руку на федерального агента, – гнул свое Силк. – Он, конечно, псих, но не до такой степени.

– Ладно, – кивнул директор, – по ходу этой операции мы упечем Портеллу за решетку. Каковы ваши планы?

– Этот Асторре Виола не такой уж наивный, каким хочет казаться. Я расследую его прошлое. А пока хочу попросить детей Априле надавить на него. Но я сомневаюсь, что сейчас мы сможем воспользоваться законом РИКО с той же эффективностью, как десять лет тому назад.

– Это уже задача генерального прокурора, – ответил директор. – Наше дело – приоткрыть дверь, а уж потом тысяча адвокатов распахнут ее настежь. Мы обязаны предоставить улики, с которыми согласится суд.

– Насчет моего тайного счета на Каймановых островах, куда Портелла посылает деньги. Я думаю, какую-то часть надо снять, чтобы он думал, что я их трачу.

– Я это устрою, – пообещал директор. – Должен отметить, ваш Тиммона Портелла бережливостью не страдает.

– Он действительно верит, что я работаю на него, – улыбнулся Силк.

– Будьте осторожны, – предупредил его директор. – Не давайте ему повода зачислить вас в соучастники преступления.