Омлет из выеденного яйца

– Конечно! Надо ей! Кто бы сомневался! Такой мужчина! Странно, что вы вообще ушли. Я бы от него совсем не отходила. Мужественно терпит боль, не жалуется, не канючит, ничего не требует, не капризничает. И это при его-то деньгах и положении. И уже оплатил ремонт в трех наших отделениях, на который у нас не было денег. И с персоналом вежлив, улыбчив, адекватен…

– Прямо ангел какой-то, – пискнула Рита ей в спину.

– Говорю, как есть, – грозно оглянулась на нее Антонина. – Но раз он сказал, чтобы тебя пропускали и днем и ночью… Так вы секретарша или нет?

– Нет, просто знакомая, – улыбнулась Рита.

– Повезло, – вздохнула Тоня и пропустила вперед себя Риту в вестибюль больницы.

Они двинулись к лифту и поднялись на нужный этаж. Антонина прошла за свой медицинский пост и села в кресло, не реагируя на трезвонивший телефон.

Рита остановилась перед ней.

– Послушайте, Тонечка, я, если честно, не к Федору Арленовичу пришла… – осторожно начала она.

Антонина оторвала глаза от журнала с назначениями врачей, который деловито перелистывала.

– Не поняла. Не к Валетову? Да вы что, шутите, что ли? А зачем же вы мне голову морочите?

– Нет. К вам сегодня поступил Лев Валерьянович Неводов, вот мне к нему, пожалуйста, – попросила Рита.

– Ну, вы даёте! Тоже знакомый?

– Начальник мой.

– У вас что, все знакомые лежат в Склифосовского? Не хотела бы я водить с вами знакомство. Или не без вашего участия их сюда укладывают, чтобы кучно лежали и навещать удобно? – поинтересовалась медсестра.

– Мне очень надо.

– И снова волшебное слово «пожалуйста»? – усмехнулась Антонина. – Ладно, пошли, посмотрю сначала по записям, где искомый… Всё равно уж! Вот здесь.

Медсестра махнула ей рукой и довела до палаты, приложила палец к губам и кивнула:

– В палате трое, спят все… Тихо! Послеоперационная палата. Будьте снисходительны к пострадавшему! Очень надеюсь, что он будет рад вас видеть, иначе мне несдобровать…

Они вошли, и в темноте Антонина провела ее к койке у окна. Там, весь в бинтах, белеющих в лунном свете, лежал начальник Риты.

– Больной Неводов, – слегка потрогала его Тоня. – К вам пришли…

– А-а? – очнулся он.

– К вам пришли, говорю, – повторила негромко медсестра.

Неводов спросонья ничего не соображал:

– Кто? Что случилось?

– Вот ведь и ночью покоя нет, – пробубнил мужик с соседней койки.

– Здесь больница, а не дом отдыха! Медицинские процедуры и днем и ночью назначают! Ишь, еще замечание делает! Скажи спасибо, что я свет не зажгла! Это понятно? – сразу же обозначила медсестра, кто здесь главный.

– Понятнее не бывает, – ответил больной и натянул одеяло на голову, чтобы защитить свои уши от ненужных звуков.

– Ой, Маргарита! – наконец-таки узнал Риту шеф, слабо пошевелив рукой.

– Да, это я!

– Прямо встреча на Эльбе! Тихо тут! У вас пять минут, и можешь донос на меня написать своему господину Валетову! – прошипела Антонина и гордо выплыла из палаты.

– Федор? Что она сказала про Федора? – заволновался Лев Валерьянович. – При чем тут Валетов?

– Он здесь лежит, в этом же отделении, – пояснила Маргарита, присаживаясь на краешек кровати и наклоняясь к шефу поближе, чтобы не мешать соседям по палате.

– А чего он тут делает? – удивился шеф.

– Так он же попал в авиакатастрофу! Не помните?

– Нет, – честно ответил Лев Валерьянович. – Я, дочка, что-то вообще плохо помню. Голова гудит медным колоколом.

– Еще бы. Я так рада, что вы живой! Такое несчастье! Но ничего, оклемаетесь, пойдете на поправку. – Не ожидала она такой реакции шефа, видимо, его на самом деле сильно тряхнуло.

– Спасибо, Риточка. А почему темно так? – спросил он.

– Так ночь.

– Ночь? Вечная мерзлота? – спросил Лев Валерьянович, поморгав глазами.

– Какая мерзлота? – не поняла Рита.

– А почему днем не навестила? Почему ночью-то? – задал весьма правомерный вопрос Лев Валерьянович.

– Так я спешила, как узнала, что вы здесь…

– Куда? – Ее начальник блаженно улыбался.

– Так к вам. Вы после взрыва сказали, что вам надо мне что-то срочно передать, – пояснила Маргарита.

– Кто сказал?

– Девочка наша… Стажёрка.

– Кому передать?

– Мне.

– А ты кто? Хотя шучу, ты Рита – моя сотрудница, – засмеялся Лев Валерьянович. – Только что я хотел тебе передать?

– Я не знаю, вот и пришла узнать, – вздохнула она.

– Пять минут прошло! Совесть имейте, ночь на дворе, – прошипела Антонина, приоткрыв дверь палаты.

– Хорошо-хорошо, – встала Рита. – Вы поправляйтесь, Лев Валерьянович, и вспоминайте, если это важно, а мне пора.

– На выход, на выход! – торопила ее полная медсестра.

– А какой взрыв, Риточка? Был взрыв? Планета выжила? – вдруг спросил Лев Валерьянович.

– Поправляйтесь, планету спасли, – ответила Маргарита и прикрыла за собой дверь.

– Ничего не сказал мне, ничего не помнит, – пожаловалась Маргарита.

– А ты что хотела? Человек чудом выжил! У него же контузия!

– А он сможет вспомнить, что хотел мне сказать? – спросила Маргарита.

– Откуда же я знаю? Может, и вспомнит, а может, и нет. А бывает, что через несколько лет только. Долгий период восстановления, реабилитации, так сказать. Такие травмы не прогнозируют даже именитые врачи.