Omniphobia (СИ)

Джейк поднёс руку к переносице, явно намереваясь поправить очки, но, не обнаружив их на своём законном месте, лишь вздохнул и достал, наконец, из холодильника бутылку воды. И положил нож на его законное место. Только сейчас, к слову, я заметил, что глаза Инглиша не скрыты за привычными стёклами. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что я сам сбил очки с призрака сновидение назад. Неловко вышло…

Знаешь, сколько на свете повидал людей, - негромко проговорил англичанин, садясь за стол, - но с таким, как ты, сталкиваюсь и правда впервые.

Люблю быть первым, - я взял у Инглиша бутылку и, наконец, выпил таблетку. У воды почему-то был странный металлический привкус, но я решил это проигнорировать.

Да ты вообще поистине уникальный экземпляр, - проговорил Джейк. И не знаю, почему, но его улыбка на секунду показалась мне натянутой, будто он был чем-то раздражён. Я нахмурился, но голова моя начала кружиться. Таблетка действовала как-то чересчур быстро. Что было в этой водичке?..

Уникальный… - повторил англичанин, а затем посмотрел на меня. Он переменился в лице, но более я ничего не увидел - я потерял сознание. Отключился как прибор, вырванный из розетки.

Non liquet (лат.) - Не ясно. Римские судьи выносили приговор обвиняемому с помощью табличек голосования. «A» означало «absolvo (оправдываю)», «C» - «condemno (считаю виновным)», а «NL» - «non liquet (не ясно)», то есть, судья воздерживался. Этот латинский термин и сегодня употребляется в юриспруденции, когда нельзя вывести суждение об определённых вещах из-за недостатка доказательств.

========== XII. Ludi rationis ==========

??? неизвестного месяца ???? года. День ???

Я раскрыл глаза и понял, что я стою и смотрю вверх. Это было даже странно - я был уверен, что каждый сон мне придётся подниматься с пола. Но нет. Более того – здесь было достаточно ветрено, и мне было немного зябко от этого. Видимо, я ухожу всё глубже, раз ощущаю такие вещи, как температуру.

Пространство наверху, куда я сейчас внимательно смотрел, было розовато-красным и пульсировало. Совсем как та опухоль во время сонного паралича, только глаз, к счастью, не было. И то, что я видел, не вызывало у меня ни страха, ни отвращения. Я рассматривал творящееся надо мной великолепие, задрав голову, и умудрялся выглядывать в этой странной, подвижной, пульсирующей субстанции тонкие волокна, напоминавшие вены, и волокна потолще, пульсировавшие в определённом ритме. Все эти красные живые нити спускались вниз, соединялись, переплетались и превращались в широкие мощные столбы, уходившие вниз - туда, где стоял я - в белый и мягкий как снег пол.

Я опустил голову и осмотрелся по сторонам. И понял, что больше всего место, куда я попал, похоже на красный, сплетённый из вен и артерий заснеженный лес. Я понятия не имел, почему, но место, где я находился, всё равно казалось мне замкнутым. Эдакий лес внутри огромного зала с очень высокими потолками. Но никак не открытое пространство. Оно просто не могло быть таковым.

С веток-вен капали редкие ало-красные капли, которые скапливались в небольшие лужицы. Здесь было тихо и, как мне показалось, торжественно спокойно. Не было слышно ни единого звука, кроме моего дыхания. Мне даже нравилось здесь находиться. Но также я прекрасно понимал, что просто не имею права расслабляться. Затишье всегда сбивает меня с толку и, видимо, Тварь хорошо это усвоила.

Немного потоптавшись на месте, раздумывая, в какую сторону мне идти, я в конечном счёте неспешно и осторожно направился вперёд. Шаги по снегу были негромкими, но всё равно нарушали царившую здесь тишину. Я вдыхал прохладный воздух и вздрагивал от лёгкого холода, который щекотал мои голые ступни, пока я шагал по слою снега. Я понимал, что сплю, но прохлада, которую я всё же чувствовал, напоминала мне, что я всё глубже погружаюсь в своё подсознание. Наверное, скоро даже мой мозг перестанет отличать сон от реальности, и я буду чувствовать все ощущения в полную силу, а не притуплённо, как до этого. Вдобавок к этому я ощущал, что левая половина лица, которую я так неудачно поранил в прошлом сне, и сейчас всё ещё настойчиво саднила.

Я шёл между гладких стволов необычных волокнистых деревьев и невольно осматривал их, огибая красные лужи под своими ногами. Они были живыми - это точно. Иногда я ловил взглядом почти не заметное сокращение особенно толстых волокон, и в такие моменты ассоциация с венами и артериями была особенно яркой. Любопытство и желание потрогать необычное дерево, чтобы окончательно убедиться в своей догадке, не давали мне покоя, притупляя осторожность. В конце концов, я вздохнул и, приблизившись, положил руку на один из стволов. К счастью, ничего не произошло, но я, наконец, почувствовал то, что полностью подтвердило мою догадку. Дерево пульсировало, подчиняясь потоку жидкости внутри его волокон. Значит, это и правда кровь капает мне на голову… Меня это не напугало – я ожидал чего-то такого. Этот лес не мог быть просто лесом. В снах в принципе ничего не бывает просто так.