Омут памяти

Нет нужды в цитатах и перечислении авторов статей. Их можно найти в библиотеках. Со временем трубадуры ненависти будут названы, кликушествующие идеологи раскола общества, необольшевистские литературные холопы-оруженосцы — тоже. Стенограммы съездов и пленумов писателей, республиканских, краевых и областных партийных комитетов будут, я надеюсь опубликованы. Вспомним, что всех, кто не был согласен с «партийной линией», стали именовать в партийной прессе «сбродом», «перевертышами», «негодяями», «предателями».

Наиболее реакционное ядро номенклатуры захватило контроль над российской организацией компартии, образование которой и предопределило распад Советского Союза. В КПСС сформировалась антиреформаторская коалиция, в которой объединились парт- и госбюрократия, военная элита, верхушка военно-промышленного комплекса, спецслужбы. Этой коалиции удалось практически отодвинуть Горбачева от демократического крыла в партии и обществе.

Явно активизировался Крючков. Он вел дело к тому, чтобы повторить в Москве вильнюсские события. В связи с этой опасностью 1 февраля 1991 года Верховный Совет РСФСР принял постановление «О политическом положении в РСФСР». В нем, в частности, было написано: «Осудить случаи противоправного вовлечения воинских подразделений и военизированных формирований в политические конфликты… Установить, что введение на территории РСФСР мер, предусмотренных режимом чрезвычайного положения, без согласия Верховного Совета РСФСР, а в период между сессиями без согласия Президиума Верховного Совета РСФСР недопустимо».

В ответ на это Секретариат ЦК КПСС 5 февраля принимает постановление, в котором говорится, что так называемые независимые средства массовой информации «ведут систематическую кампанию клеветы на партию, Вооруженные силы, органы и войска КГБ и МВД СССР, очернения отечественной истории. Отчетливо видно стремление псевдодемократов под прикрытием плюрализма мнений посеять недоверие народа к своей армии, вбить клин между командирами и подчиненными, младшими и старшими офицерами, унизить защитника Родины».

На другой день, то есть 6 февраля, — новый скандал. В здании Верховного Совета РСФСР была обнаружена комната с подслушивающими устройствами, связанными с микрофонами в кабинете Ельцина. «Хозяевами» этой комнаты были сотрудники КГБ СССР. Подобная комната для прослушивания телефонных и других разговоров секретарей и членов Политбюро ЦК, не говоря уже о работниках более низкого ранга, была и в ЦК КПСС.

В этой обстановке Крючков направил Горбачеву пространное письмо «О политической обстановке в стране». Он упрекал президента, что «политика умиротворения агрессивного крыла „демократических движений“… позволяет псевдодемократам беспрепятственно реализовать свои замыслы по захвату власти и изменению природы общественного строя». Перечислив ужасы, которые идут от демократов, Крючков предложил: «Учитывая глубину кризиса и вероятность осложнения обстановки, нельзя исключать возможность образования в соответствующий момент временных структур в рамках осуществления чрезвычайных мер

, предоставленных президенту Верховным Советом СССР».

Практически это письмо являлось подготовительным шагом к мятежу 1991 года, к введению чрезвычайного положения, ко всему тому, что уже готовилось в КГБ. Нервозность усиливалась. Руководители всех уровней забросили свои дела. Будущие путчисты и большевистская печать под руководством группы Крючкова все громче и громче голосили о кознях империализма, деятельности ЦРУ, «агентах влияния» и т. д.

Стоило генералу КГБ Олегу Калугину проинформировать Горбачева о реальной обстановке в КГБ, о настроениях в аппарате, о том, что руководство КГБ является противником демократических реформ и опорой реставрации сталинизма, как сразу же он был лишен звания генерала, генеральской пенсии и всех наград. Его травят до сих пор. За счет обильных средств из тайных фондов бывшего КГБ по хорошо отработанной цепочке подкармливаются многие экстремистские газеты и журналы, выпускаются книги, оплачиваются передачи. Люди, виновные в фальсификациях дел об инакомыслящих уже в послесталинские времена, до сих пор не понесли наказания. Они благоденствуют и все увереннее чувствуют себя хозяевами в России.

По моим наблюдениям, на каком-то этапе Горбачев понял, что действия многих из его «команды», вопреки заверениям в верности «делу государеву» и ему лично, расходятся со стратегией на преобразования. Властолюбцы — как в правительстве, так и в партии — хорошо понимали, что подписание Союзного договора лишит их власти, уберет с политической арены.