Омут памяти

Является ли все это каким-то неожиданным явлением? Конечно, нет. После смерти Сталина были прекращены преследования евреев по признаку национальности, однако в партийно-государственной элите продолжал действовать негласный сговор-договор: не допускать евреев во властные структуры на всех уровнях. Кадровые аппараты партии, министерств и ведомств тщательно следили за этим "порядком" под общим контролем КГБ.

Правда, в порядке фарисейского прикрытия антисемитской политики в каждом министерстве работали по два-три еврея, как правило, сотрудники спецслужб. Как бы для ответа на возможный "каверзный" вопрос: ну что вы нас обвиняете в антисемитизме — у нас один еврей работает в МИДе, другой — в Минобороны, третий — в ЦК, четвертый — еще в каком-то министерстве. Сложнее обстояло дело в научной сфере. Здесь побеждал голый прагматизм власти, особенно в прикладных военных науках. Поэтому приходилось "терпеть" и евреев, хотя тоже далеко не всегда.

В борьбе с нерусским инакомыслием, равно как и русским, особенно усердствовал Андропов. Во всех записках КГБ, которые доходили до меня, постоянно подчеркивалась национальность.

Преднамеренно создавалось впечатление, что инакомыслящие — это прежде всего евреи. Вот они, враги! Приведу лишь один пример из множества подобных. 15 ноября 1976 года Андропов пишет в ЦК "О враждебной деятельности так называемой "группы содействия выполнению хельсинкских соглашений в СССР". Андропов перечисляет членов этой "группы":

"Гинзбург А. И., 1936 года рождения, еврей; Григоренко П. Г., 1907 года рождения, украинец; профессиональный уголовник Марченко А. Т., 1938 года рождения, еврей; Щаранский А. Д., 1948 года рождения, еврей; Слепак B. C., 1927 года рождения, еврей; жена Сахарова Боннер Е. Г., 1922 года рождения, еврейка; Бернштан М. С., 1949 года рождения, еврей; Ланда М. Н., 1918 года рождения, еврейка…"

В тех же записках, где не было еврейских фамилий, национальность вообще не указывалась.

Любое нарушение негласного договора о евреях преследовалось. Эту гнусность мне довелось испытать на себе. Стоило мне в 1972 году написать статью об угрозе шовинизма, национализма и антисемитизма в СССР, то есть вынести сор из избы, как меня спешно отправили в Канаду, где продержали 10 лет. Более того, с тех пор ношу на себе ярлыки "русофоба" и лидера "жидомасонов", наречен несколькими новыми для меня фамилиями (Эпштейн, Янкелевич, Якобсон, Яков Лев).

Во тьме сталинского мракобесия в защиту всех гонимых по национальному признаку постоянно выступал со своими блистательными проповедями архиепископ Лука (Валентин Войно-Ясенецкий), профессор-хирург, лауреат Сталинской премии 1-й степени за труд "Очерки гнойной хирургии". Великий хирург 12 лет провел в тюрьмах и ссылках. По всему ГУЛАГу ходили легенды о профессиональном чудотворении и мудрости священника-доктора.

В 1951 году, будучи архиепископом Крымским, Лука выступил с гневной проповедью в защиту национальных меньшинств. Он говорил, что перед Богом все равны, что для Бога, как учил апостол Павел, "нет ни эллина, ни иудея… ни варвара, ни скифа, ни раба, ни свободного…". Говорилось это в защиту выселенных из Крыма греков и татар, в защиту евреев — жертв "борьбы с космополитизмом", в защиту интеллигенции, дворянства и прочих "социально неполноценных" людей по теории ленинизма и сталинской практике. Совсем недавно Войно-Ясенецкий реабилитирован.

И сегодня, когда вновь громко и безнаказанно звучат призывы к расправе над евреями и прочими "нечистыми", нашим священнослужителям не грех почаще напоминать пастве заветы апостола Павла о том, что все люди — избранники Божьи, "святы и возлюблены", а потому "облачитесь в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение".

Негоже нам, православным, не чтить евреев за написание Ветхого завета и Евангелия, за то, что святая церковь Христова основана евреем Павлом. Не чтить еврейку Марию-Богородицу, заступницу земли Русской, родившую Иисуса Христа. Не чтить всех смертных, носивших еврейские имена: Иван, Марья, Николай, Петр…

Я убежден, что, если интеллигенция, все порядочные люди России не поднимут голос против разгулявшихся молодчиков и их политических главарей, беда неминуема. Спекулятивно и подло будет разыграна, в числе других, и старая потрепанная карта антисемитизма, оскорбляющая прежде всего русский народ.

Кажется, пора подвести некоторые итоги.

За день до своей смерти в июне 1937 года Якир посылает покаянное письмо Сталину с просьбой оставить ему жизнь. Резолюция следующая: