Он и Она

Если бы Он меня любил, я бы стала чудесной матерью для наших нескольких детей. Их было бы не меньше трех… а лучше четыре: по паре мальчишек и девчонок. Похожесть на него умиляла бы меня. Они казались бы мне совершенными, и каждый божий день я повторяла бы им: ваш папа лучшее, что случилось в моей жизни. Я научила бы их уважать-почитать-ценить родителя, внушила бы мысль, что быть его потомками – невероятное счастье. Мы полюбили бы собираться за большим семейным столом всем скопом и откровенно делились бы своими мыслями. Провозгласили бы демократию и уважали бы мнение друг друга. Фраза «гармония во всем» стала бы нашим девизом. У нас была бы необыкновенная семья, о которой прослышали бы журналисты и обязательно сняли бы про нас сюжет, показав его по телевизору. Мы стали бы символом истинного счастья, идеалом семейных взаимоотношений, примером для подражания и с удовольствием делились бы с людьми своими секретами воспитания благодарных и благородных отпрысков, обладающих множеством талантов. Да, я могла бы стать супер-мамой…

– Киса, пожарь картошечки, – в мои мечты ворвался голос мужа, вернувшегося со своей никчемной грошовой работы.

– Вредно жаренное на ночь жрать! Там суп в холодильнике! – проворчала я, очнувшись в своих неказистых безрадостных буднях.

Он нарочито вздохнул, бережно погладил нависающий над брюками живот, и вышагнул из единственной комнаты в нашей квартире на кухню. Сбагрив сына в деревню, я освобождала себя от ежедневной поварской повинности, предпочитая сварганить что-нибудь сразу на неделю. А если до моего уха доносятся упреки, я пользуюсь мудростью предков, пригвоздив фразой: кто как работает, так и ест.

Мы с мужем живем почти пятнадцать лет, и я уже смирилась с тем, что скоротаю свой век в нищете. А ведь когда-то учась в институте, я положила глаз на самого перспективного студента! Учеба давалась ему легко, все преподаватели пророчили светлоголовому пареньку серьезные профессиональные достижения. Помимо ума и внешних данных у него было еще одно преимущество, выделяющее его на фоне других парней – квартира, доставшаяся после смерти бабушки. Скромная «однушка» в то время казалась хоромами по сравнению с убогими каморками институтского общежития. Он был самоуверен, знал себе цену. Любил расстегивать рубашку, нарочито демонстрируя подкачанный торс. Однако спортом Он не занимался, рельеф мышц был результатом генетической наследственности. С годами слой жира сделал свое коварное дело, превратив плоский живот в объемное пузо. Мой муж млел от вредной еды, а слово «мера» для него было пустым звуком. Если бы была возможность, Он питался бы только в фастфудах, но его зарплата слишком мала, чтобы ежедневно баловать себя всякой гадостью. А ведь когда-то девицы ходили за ним табунами, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы отвоевать его у охотниц за счастьем. Я поставила себе цель под названием «стань моим навсегда» и достигла ее, черт меня возьми! В двадцать забеременела и женила его на себе. Переехала к нему жить и ждала, пока на мою голову посыплются блага, но мой супруг оказался лентяем, карьерный рост не вызывал у него интереса, Он не прилагал никаких усилий для того, чтобы жить по-человечески. Как оказалось, это тоже было наследственно. Его родители – два бездельника, живущие на деньги, выручаемые со сдаваемой жилплощади, которую когда-то им понаоставляли мрущие одинокие тетки. У нас с ними изначально не заладились отношения и поэтому для меня они мертвы.

Родив ребенка, я поняла, что не готова стать матерью, а Он не был по призванию отцом. Признаюсь, дитя наше росло как сорняк. Очень удивилась, когда ребенок научился самостоятельно читать, хотя должна признаться это моя заслуга. С младенчества я талдычила сыну, что в жизни есть один важный принцип, который надо учитывать при любых обстоятельствах: каждый за себя! Мы все трое ютились в маленькой однокомнатной квартирке, которой владел со студенчества мой муж. Подрастающий юноша отгородился от нас ширмой, создав себе крошечный уголок, в котором был сам себе хозяином. И не смотря на то, что родители мужа владеют большим количеством квадратных метров, делиться жилплощадью с единственным сыном не спешат. Остается уповать на их безвременную кончину (прости Господи!). С моей родни тоже взять нечего, разве что картошки, морковки, да свеклы по осени. Я почти не общаюсь с ними и их это, к счастью, не тревожит, потому что помимо меня есть орава братьев-сестер, большая часть из которых живет рядом с ними.