Он и Она (СИ)

- Нет, ты просто все принимаешь близко к сердцу. А мне очень хочется, чтобы ты была спокойной и счастливой, особенно во время беременности!

- Ну, это легко устроить! Хочу клубнику, сало, макароны по-флотски, манго, чурчхелу, Роял-чиз из «Макдака», ванильный коктейль…

- Остановись! Не хочу, чтобы ты превратилась в Мисс Пигги!

- Ладно, пойдем другим путем. Сережки и кулон от «Тиффани» или «Булгари», сумочку «Биркин», еще набор чемоданов от Луи Вюиттон, «Прада», «Шанель», «Кристиан Диор», «Ив Сен Лоран»…

- «Вивьен Вествуд»?

- Фу, нет, терпеть не могу! А вот Дольче с Габбаной можно! Записывай, а то забудешь!

- У меня феноменальная память. Особенно на Дольче с Габбаной.

- Отлично! Еще хочу машину. Красный мини-купер!

- Нет.

- Да!

- Нет, Наташ! Он маленький, и не удобный, и вообще, это машина для… для содержанок с низкой социальной ответственностью. А серьезные девочки, жены миллиардеров ездят на «Майбахе» с водителем.

- Да? И заводят романы с этим водителем?

- Я тебе заведу роман! Отделаю задницу так, что мало не покажется!

- Меня нельзя бить, я беременная?

- Да? Пока можно! Пока еще не видно!

- С ума сошел, Устюгов?

- Сошел! По тебе, Устюгова!

Я прижал ее к себе крепче, так, что она пискнула, но при этом смотрела прямо на меня и в ее глазах горел огонь, который я обожал.

- Что мне с тобой делать Фея?

- Любить!

О! Это меня устраивает! Это всегда пожалуйста!

Глава 42.

Я любил. Осторожно и трепетно. Нежно. Зарывался в ее волосы, одуревая от их аромата. Проводил кончиками пальцев по нежной коже, и удивлялся тому, что она стала еще нежнее чем раньше. И веснушек стало как будто меньше. Может быть потому, что в последний раз я их считал, когда мы загорали на берегу океана?

Я точно помнил, что вот тут, на левом плече, у ключицы их было двадцать семь, россыпью, некоторые темнее – почти как родинки, другие светлее. А на правом плече, я насчитал больше сорока. Сейчас плечики стали бледными, худенькими. Я знал, что Наташу мучает по утрам токсикоз. Даже порывался несколько раз вызвать ей врача. Но она объясняла, что это нормально, что почти все через это проходят, и просто нужно проснувшись, не вставая с постели выпить чаю, желательно с лимоном и погрызть сухарик или пресное печенье, типа галеты.

Я с радостью поставлял ей и чай, и сухарики, и лимоны, и галеты. Она пила чай, жевала печенье, а потом…

Потом я все равно слышал, как она бежит в туалет.

Алекс объяснял, что это пройдет, но я каждый раз содрогался, представляя, как ей там плохо. Шумоизоляция в доме была хорошей, я не слышал никаких неприятных звуков, но, когда она выходила оттуда с зеленым лицом, мне было очень страшно за нее, и я представлял, насколько ей хреново.

Очень хотелось ее порадовать. Поэтому я каждый день заказывал какие-то мелочи, безделушки, подарки, цветы.

Иногда не совсем мелочи. Хотя и к бриллиантам, и к золоту она была совсем равнодушна.

А вот к красивому белью – нет!

Так что «Агент провокатор» рулил по-прежнему!

- Андрей, ну зачем? Скоро я во все это не влезу!

- Это не важно! Я успею все это увидеть. И порвать, так что… трусики ты даже сносить не успеешь!

Говорил, но специально не рвал, а аккуратно отодвигал шелковые или кружевные края, погружая в ее лоно сначала один, потом второй палец. Заставляя ее течь, доводя почти до края.

- Андрей, пожалуйста!

- Нет! Ты не будешь кончать на пальцах сегодня. Сегодня только член!

Я раздвигал ее ноги, с удовольствием отмечая, что животик стал еще более круглым, заметным. Таким… невероятным!

Признаюсь честно, как на духу…

Я не считал беременных сексуальными. От слова совсем. Мне казалось – что может быть эротичного в нелепо выставленном вперед пузе с вывернутым пупком? В утиной походке? В лишних килограммах, появляющихся на талии, на бедрах, даже на руках?

И вот передо мной была беременная женщина. Моя женщина! Моя жена! У которой пока еще не было огромного, безразмерного живота. И не было лишних килограммов. И походка оставалась такой же легкой и летящей.

Но я знал, что даже если она станет неповоротливой и тяжелой, вернее когда она станет неповоротливой и тяжелой, она будет для меня самой прекрасной.

Останется прекрасной!

Потому что она – моя любимая, которая готовится подарить мне самый важный подарок в жизни. Моего сына!

- Почему ты так уверен, что будет сын? Почему вы мужчины всегда так уверены, что это окажется мальчик?

- Понятия не имею. Но… я в общем не против, если ты родишь мне девчонку!

А про себя я думал, господи, да хоть «неведому зверушку», лишь бы моя фея была жива и здорова!

Хотя, конечно, хотелось, чтобы малыш тоже был жив и здоров!

- Он подрос!

- Кто?

- Животик.

- Это просто у нас был плотный ужин!

- Глупая фея! Сейчас как дам по рукам!

Я сделал движение, словно собираясь на самом деле треснуть ее по рукам, прикрывающим выпуклость под пупком.

Она засмеялась и развела руки в стороны.

Я наклонился, проводя губами по коже от пупка ниже, по тому самому месту где рос наш малыш. Крохотный комочек, размером с… не знаю, горошину? Или уже целый стручок гороха? Или спичечный коробок? Грецкий орех?