Он никогда бы не убил Пэйшнс или убийство в зоопарке

— Знаю, Джек, но ничего не могу с собой поделать. Я буду слушаться тебя и не стану задавать вопросы, хотя знаю, что папу убили… — Луиза медленно окинула взглядом комнату. — Но как это произошло? Как?

Глава 10

Следует с сожалением отметить, что на следующий день в террариуме продолжились эксцессы, тяжко ранившие достоинство сэра Генри Мерривейла.

В тот день — в субботу 7 сентября — Кери Квинт поздно проснулся после беспокойной ночи.

Он с облегчением обнаружил себя в спальне своей квартиры на верхнем этаже Сент-Томас-Холла над театром, куда сквозь окна проникал мягкий солнечный свет. Но у него болела голова. И он не чувствовал себя отдохнувшим, так как во сне посещал далекие и опасные места.

Спальня, подобно другим комнатам квартиры, была маленьким затхлым помещением. Обои в ней не меняли с начала века в основном из-за обилия театральных фотографий в рамках, перетекавших сюда из гостиной. Большая медная кровать, одного возраста с обоями и потому постепенно чернеющая от старости, стояла напротив облицованного деревянными панелями камина, над которым висел большой дагеротип прадедушки Честера Квинта.

Следует признать, что прадедушка выглядел весьма впечатляюще.

Дагеротип запечатлел его во время американского турне в 1868 году, в горделивой позе, с двумя пальцами, засунутыми под сюртук. Глаза обвиняюще смотрели сквозь густую черную бороду и бакенбарды, как сквозь муфту из котикового меха.

Хотя это было не самым стимулирующим зрелищем при утреннем пробуждении, Кери оно нравилось.

Он сел в кровати, подставив под спину подушки, зажег сигарету и мрачно уставился в обвиняющие глаза прадедушки. Его мысли, в том порядке, в каком они приходили в голову, представляли собой следующее.

Во-первых, Кери осознал, что вел себя как круглый дурак с Мэдж Пэллизер.

Во-вторых, каким образом любое человеческое существо могло выбраться из запечатанной комнаты?

Что касается первого пункта, Кери пришел к выводу, что остался в немилости. Мэдж не позволила ему проводить ее домой прошлой ночью, когда группа разошлась («домой» означало в ее квартиру над театром «Исида»). Вежливый окружной инспектор (округ «Д», Пэддингтон) продержал их до часа ночи, терпеливо задавая одни и те же вопросы, единственным результатом которых было превращение нервов в тряпки.

Что же касается второго пункта — чудесного бегства из комнаты, запечатанной клейкой бумагой…

Конечно, при условии, что это убийство.

Но это должно быть убийством! Так сказал сам старый маэстро — Г.М.

Больше всего Кери сердила в этой проблеме ее удивительная простота, словно бросающая вызов.

Будучи Квинтом, он знал, что разгадка, вероятно, так же проста. Секрет самых ошеломляющих эффектов почти всегда прост. Взять, к примеру, случай с Фатимой — знаменитым манекеном, играющим в вист.

Честер Квинт, которому сейчас салютовал его правнук, придумал принцип работы Фатимы, намереваясь представить ее на «Осенних тайнах» 1874 года и назвать Пенелопой в честь собственной жены. Тем временем аналогичный манекен, названный Фатимой, появился на «Фантастических вечерах» Эйбела Пэллизера и в течение полугода наполнял публикой театр «Исида».

Честер Квинт не сомневался, что тут имеет место надувательство, и открыто об этом заявлял. Эйбел Пэллизер вчинил иск о клевете. Два знаменитых чародея встретились лицом к лицу у здания суда, где Честер Квинт огрел Эйбела Пэллизера зонтиком по голове, Эйбел Пэллизер в ответ ударил его кулаком по носу, в результате чего оба переместились в полицейский участок на Боу-стрит. Это положило начало вражде, продолжавшейся с неослабевающей яростью уже шестьдесят пять лет.

Фатима представляла собой металлическую фигуру женщины, демонстрируемую на стеклянном цилиндре, что доказывало отсутствие проводов, тянущихся к ней под сценой. Скептики, для которых этого было недостаточно, могли обходить ее вокруг и трогать. Манекен играл в вист со всеми желающими, подбирая карты металлическими пальцами и закатывая глаза, когда брал очередную взятку.

«Фатима сверхъестественна!» — утверждала пресса.

К манекену действительно не были подсоединены провода, и внутри его никто не прятался. Однако секрет был настолько прост, что устроители удивлялись, почему публику он так озадачивал.

— Послушай, старина, — обратился Кери к дагеротипу. — Тайна запечатанной комнаты, вероятно, так же проста, как загадка Фатимы. Но в чем она состоит?

В этот момент рядом с кроватью зазвонил телефон. Все еще мрачно глядя на безответные бакенбарды старого Честера, Кери протянул руку и снял трубку.

— Это мистер Кери Квинт? — осведомился мягкий голос, при звуках которого сердце Кери подскочило к горлу, заставив забыть о прадедушке.

— Привет, Мэдж, — поздоровался он.

— Кери… — Мэдж впервые назвала его по имени. Ее голос звучал неуверенно.

— Ну?

— Прошлой ночью кто-то пытался меня убить.

Кери уставился на телефон, потом отбросил одеяло, спустил ноги с кровати, уронил сигарету на ковер и едва не наступил на нее машинально босой ногой.

— Вы шутите?

— Конечно нет!