Он, она и ее дети

— У нас не водятся гремучки, — ровным голосом проговорил Марио. — Бернар — слепозмейка. Слепозмейки безвредны, — продолжал он. — Они не кусаются. Вообще-то они даже не змеи, а безногие ящерицы, которые живут в… ох.

Лотти сразу поняла, что значит это «ох». Еще не веря в это, она прижала к себе Ната, а Марио тем временем сунул руку за нижнюю полку шкафа и медленно вытащил Бернара. Зеленовато-коричневая слепозмейка длиной дюймов двадцать была мертва. Бухнувшись на колени рядом с отцом, Руби разрыдалась. Гневно что-то выкрикивая сквозь слезы, она взяла Бернара и положила его себе на колени.

— Проклятие, — пробормотал Тайлер, у которого лицо стало уже пепельно-серым. — Только не это.

Лотти едва не взвыла от отчаяния. Только она подумала, что все хорошо, — и надо же, случилось такое. Неужели над ней навис рок?

— Послушайте, я очень виноват. — Тайлер тяжело вздохнул. — Но когда я посмотрел вниз, я не ожидал увидеть змею на своей ноге.

— А ее и не должно было оказаться на вашей ноге, — громко заявила Лотти. — Она должна была сидеть в кухне. Почему дверь не была закрыта?

— Мы положили его в картонную коробку с сеном. — Нижняя губа Ната дрожала. — Он не должен был выбраться. Я просто немножечко приоткрыл крышку, чтобы он мог дышать.

— Руби, прости меня. — Тайлер предпринял еще одну попытку примирения. — Я не хотел убивать его. — Полный отчаяния, он спросил: — А у вас в стране в зоомагазинах продают змей? Я куплю тебе другую змею. Какую захочешь.

Слезы собирались на кончике носа Руби и капали на бездыханную слепозмейку у нее на коленях. Громко всхлипнув, девочка подняла голову и посмотрела на Тайлера.

— Я не хочу, чтобы вы покупали мне новую змею. Вы наверняка купите что-нибудь жуткое в старомодном платье с фарфоровой физиономией и кружевной шляпкой. Я ненавижу вас, я ненавижу эту дурацкую куклу. Вы убили Бернара. Поэтому я не хочу, чтобы вы приходили к нам.

Тайлер задумался и наконец сказал:

— А знаешь, я тоже этого не хочу. — Он обратился к Лотти: — Увидимся завтра на работе.

Лотти оцепенело кивнула.

— И я не хочу, чтобы вы ходили куда-нибудь с моей мамой, — бросила ему вслед Руби.

Тайлер не ответил.

— И Нат ненавидит эти модельки из «Вархаммера»! — громко закричала она, увидев, что он приближается к входной двери. — Но ничего страшного, потому что папа говорит, что мы всегда можем продать их на «И-Бэй».[17]

Лотти не сочла нужным провожать Тайлера до двери. Сегодняшний вечер не подходил для столь важного первого поцелуя.

По настоянию Руби Бернара похоронили на заднем дворе. Марио выкопал очень длинную и узкую могилу. Церемония была короткой, но очень эмоционально насыщенной. Проводилась она самой Руби и при свечах. Если бы соседи выглянули из своих окон, у них наверняка возник бы вопрос, что там творится. С другой стороны, они имели многолетний опыт соседствования с Карлайлами, поэтому вряд ли назвали бы полуночные похороны слепозмейки чем-то необычным.

Наконец Ната и Руби удалось уложить, и они заснули мгновенно, едва их головы коснулись подушек. Теперь Марио мог идти домой. Но он не был бы Марио, если бы смог преодолеть искушение укусить.

— Ты уверена, что хочешь работать у этого парня?

Лотти тут же ощетинилась:

— А почему бы нет?

— Ой, да ладно тебе, ты же сама все видишь. Он же ходячее несчастье. — Глаза Марио задорно блестели. — Представь, вы вдвоем находитесь в офисе, и вдруг звонит телефон. Ты делаешь быстрое движение, чтобы взять трубку. Этот доморощенный Джон Вейн[18] думает, будто ты тянешься за пистолетом и с неимоверной быстротой выхватывает свой и стреляет в тебя. Только вот пусть могилу для тебя копает он, потому что ты будешь покрупнее Бернара!

— Это вышло случайно, — возразила Лотти, вынужденная защищать Тайлера. — Он думал, что это змея, а американцы привыкли считать змей опасными. Как бы то ни было, он проявил исключительную заботливость, организовав тот телефонный звонок.

— От Арни? — Ухмылка Марио стала еще шире. — Надеюсь, ты не думаешь, что это действительно был Арни?

— Естественно, не думаю. Я знаю, что это был не он. — Лотти поспешно перечеркнула те несколько мгновений, когда поверила, что звонит Арни. — Но с его стороны было очень любезно придумать такое, не так ли? Ты не можешь отрицать, что Нату это пошло на пользу.

— О, это уж точно. — Кивая, Марио взял свои ключи.

— Так почему же ты отказываешься признать, что Тайлер сделал доброе дело?

— Потому что не могу, ясно?

— Абсолютно! — торжествующе объявила Лотти. — Потому что ты слишком горд и слишком упрям, потому что твоя итальянская кровь мешает тебе смириться с тем, что кто-то другой появился на сцене и подружился с твоими детьми.

Марио изогнул одну бровь:

— Подружился? Ты хочешь сказать, что это именно так называется?

Лотти сокрушенно проговорила:

— Это называлось бы именно так, если бы все не пошло наперекосяк. Он старается. А ведь это самое важное, верно? Для меня это много значит.