Он, она, они

Ирина Федоровна. А затем! Мы тогда в твоего Валентина Борисовича всем родительским комитетом влюбились. Одна другой краше. Подходи – бери. Я ведь его и в репетиторы с мыслью зазвала. Думала, познакомимся поближе, позову в гости, попробует, как я стряпаю и все остальное умею… Не-ет! На девчатинку потянуло.

Она. Так ты Валентина Борисовича хотела от жены увести? Это же грех!

Валентин Борисович. Вот, значит, почему вы не захотели, чтобы я женился на вашей дочери!

Она. Вы хотели жениться на мне?

Валентин Борисович. Да, хотел, предлагал Ирине Федоровне: я получаю разрешение в исполкоме и женюсь на несовершеннолетней, а она забирает заявление из милиции.

Она. Мама! Ты мне этого никогда раньше не рассказывала.

Ирина Федоровна. Щас! Разбежался. Нужен мне зять-развратник! Развел бы, не дай бог, гарем в моем доме. На нары!

Она. Мама!

Ирина Федоровна. Что – мама! Вон одёжа в чемодане вся, как лапша, слежалась. Где утюг?

Она. На этаже.

Ирина Федоровна. Пошли! (Валентину Борисовичу.) Ты с нами. Я вас вдвоем не оставлю.

Вера достает из чемодана несколько платьев, берет их в охапку. Валентин Борисович ей помогает. Все трое уходят. Тем временем из ванной возвращаются Нина и Саша, продолжая начатый разговор.

Нина. …А ты помнишь, из-за чего мы чуть не развелись в первый раз?

Он. Из-за грибов. Это было через два года после свадьбы.

Нина. Через год. Почему ты так рано начал мне изменять? Если я тебя не устраивала как женщина, зачем тогда ты на мне женился? Говори, не бойся! Мертвые не обидчивые.

Он. Правда? (Берет ананас, смотрит на него, как Гамлет на череп.) Ну, кто я был? Парень из заводского общежития. А ты дочь профессора. Я, когда в первый раз попал в вашу квартиру на Патриарших, обалдел: картины, красная мебель, бронзовые фавны. И ты в черной юбке, белой кружевной блузке…

Нина. С бабушкиной камеей на груди.

Он. Камея меня просто доконала! Я такие раньше только в кино видел.

Нина. Значит, ты женился на бронзе, мебели и бабушкиной камее?

Он. Нет, я женился на другой жизни.

Нина.

Интересно, если бы я не умерла, ты бы меня все-таки бросил?

Он. Никогда! Верных жен не бросают.

Нина. А ты не боялся, что мне однажды осточертеют твои гулянки и я сама уйду от тебя?

Он. Нет, не боялся. Ты же однолюбка. И ты всегда мне верила.

Нина. Верила? Думаешь, я не поняла, зачем ты устроил тот грибной скандал?

Он. Нет, тот скандал устроила ты. Я хорошо помню. Мы с тобой поехали в Барыбино и набрали две корзины опят, маленьких, как шурупы. Они только пошли после дождей.

Нина. А что ты еще помнишь?

Он. Помню, как ты хотела заняться любовью в лесу. Я очень удивился, это было на тебя так не похоже!

Нина. Да, у меня тогда мелькнула сумасшедшая мысль, если мы… прямо в лесу, я наконец перестану быть для тебя закомплексованной отличницей. Я стану настоящей женщиной… без границ! Но ты заныл, что в лесу сыро, комары и нас могут увидеть. Потом мы вернулись домой, я стала чистить грибы, а ты сел смотреть футбол.

Он. Ну, конечно, наши с кем-то играли!

Нина. А когда ты как ненормальный заорал «судью на мыло!» – я взяла обе корзины и…

Он (возмущенно) …вывалила в мусоропровод! Да еще сказала…

Нина. Я актриса, а не домработница!

Он. Актриса? Не смеши меня! Ты бы в «Щуку» никогда не поступила, если бы не твой отец. У тебя же никакого таланта, ты всегда завидовала моей органике. Ты высокообразованное ничто и высоконравственное никак.

Нина размахивается и бьет его по щеке.

Он (держась за щеку). За что, за «высокообразованное ничто»?

Нина. За «высоконравственное никак».

Он. Я собрал вещи и уехал к Косте Мотылеву.

Нина. Нет, не к Косте. Ты помчался в Кимры, к этой своей травести.

Он. Ты и это знаешь? Костя проболтался?

Нина. Не важно. И тогда я решила с тобой развестись.

Он. Почему же не развелась?

Нина. Умрешь – узнаешь.

Саша достает пачку сигарет. Оба закуривают.

Он. Ты и там не бросила?

Нина. Нет. Но когда знаешь, что курение уже не вредит твоему здоровью, удовольствие совсем не то. (Гладит его по голове.) Хорошая стрижка! Скажи, а Вера знает про Машу?

Шумно входят Вера, Ирина Федоровна, Валентин Борисович с вещами.

Она (с порога). Саша, не кури, пожалуйста, в номере!

Нина. А я тебе разрешала курить даже в постели. Пошли на балкон!

Он (Вере). Хорошо, я покурю на балконе.

Нина и Саша уходят на балкон.

Ирина Федоровна (возмущенно). Живоглоты! За такие деньги я бы сама все перегладила.