Он погиб до полета Гагарина

И еще, я был растроган, когда меня спросили, какой концерт подготовить ко дню выхода. Попросил куплеты Мефистофеля и арию Фигаро в исполнении Муслима Магомаева, арию князя Игоря, любую запись концерта Эдиты Пьехи…» (4.7).

Очень точно и образно дает картину пребывания в сурдобарокамере поэт Валентин Вологдин. Он назвал свое стихотворение коротко и по-деловому - «Сурдокамера»:

«...Мир закрыт железными ставнями,

Отгорожен глухими шторами.

Ничего внутри не оставлено:

ни луча, ни стука, ни шороха.

Где ты? Что ты? Который век?

Есть ли кто-нибудь на Земле?

Стрелки замерли на шкале:

Посмотри на нас, человек!

Мы одни с тобой.

Мы одни.

Нет ни птиц, ни весны, ни ветра.

За стеной пролетают дни

Миллионами километров.

Ты не наш, не земной, ничей,

Нет ни будущего, ни прошлого,

Ты летишь в темноту ночей,

В черный мрак, в энтропию брошенный,

Ты роняешь скупые фразы.

А в ответ — глухое молчание...

Только воля да светлый разум

Помогают сломить отчаянье...

Из дальних миров приказ:

- Опыт кончен. Покинуть комнату. -

Не свести напряженных глаз

С крышки люка, железом кованной.

И врывается свет Земли,

Трепет листьев на облачном фоне.

Слышишь? Радостный шум Земли

Краше музыки всех внеземных симфоний.

«Теоретические занятия переплетались с комплексом психофизиологических тренировок и испытаний, - вспоминал Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Евгений Хрунов. - Этот комплекс включал в себя разнообразные, очень разносторонние, не похожие друг на друга виды подготовки. Мы летали на самолетах в обычных условиях и по параболе Кеплера, когда создавались, хотя и кратковременные (25—40 секунд), условия состояния невесомости, тренировались в макете кабины космического корабля и на специальном тренажере, испытывали свою волю в специальной звукоизолированной сурдокамере, крутились на центрифугах, совершали парашютные прыжки. «Поднимались» в барокамерах на различные высоты, испытывали влияние холода, тепла, жары и многое-многое другое. Некоторые из элементов тех тренировок потом отпали как малоизученные или вовсе ненужные. Но тогда мы не знали, что является главным, а что второстепенным. И потому нас готовили ко всем вероятным и маловероятным неожиданным встречам, ситуациям, готовили к необычному - готовили к космосу».

И, конечно же, в число тех дисциплин, по которым занимались кандидаты в космонавты, входила и многостороння физическая подготовка. Ее и с первых дней занятий было ох как много! А в дальнейшем объем физических тренировок все возрастал и возрастал. К зиме 1960-1961 года в расписании занятий будущих космонавтов были представлены едва ли не все олимпийские виды спорта. Спортивные игры: зимой – хоккей с шайбой и мячом, летом – футбол, баскетбол, волейбол, ручной мяч, теннис. Гимнастика: обычная – на гимнастических снарядах, атлетическая – со штангами, гантелями и эспандерами. Велосипед, лыжи и коньки. Обычное и подводное плавание. Акробатика и прыжки на батуте.

Еще никогда и нигде пилотов не готовили так тщательно, многосторонне и интенсивно. Все знали, что космос ошибок прощать не будет.

Глава 5. На пороге космоса

В результате проектно-конструкторских работ и их воплощения «в металле» уже к маю 1960 года СССР располагал прообразом первого в мире пилотируемого корабля. Космический корабль «Восток» состоял из двух основных отсеков: шарообразного спускаемого аппарата (отсека для размещения космонавта) и приборного отсека (отсека для размещения двигательной установки и оборудования). Отсеки соединялись между собой с помощью металлических лент и пиротехнических замков. Масса корабля - около 4,73 тонн. Длина (без антенн) – примерно 4,4 метра. Максимальный диаметр 2,43 метра.

В сентябре 1960 года Королев решил показать космонавтам прообраз будущего космического корабля «Восток». Главный конструктор пригласил их на завод в подмосковных Подлипках, на котором собиралась космическая техника.

Из книги А.П.Романова «Королев»:

«Цех поразил летчиков не только своими размерами, но и особой чистотой, отсутствием привычного заводского шума. По обеим сторонам центрального прохода на специальных подставках стояли серебристо-матовые шары большого диаметра. Возле них работали люди в белых халатах. Летчики только переглядывались: ничего сколько-нибудь похожего на авиационный завод. И что это за шары? Вот рабочий подошел к одному из них, поднялся по лесенке, подтянулся на руках и, легко проскользнув сквозь круглый входной люк, опустился в шар.

Сергей Павлович жестом пригласил всех к одному из шаров. Тут гостей ждали одетые в белые халаты смуглый с четкими, несколько заостренными чертами лица ведущий конструктор по кораблю Олег Генрихович Ивановский, его заместитель - молодой, с кудрявой шапкой волос Евгений Александрович Фролов и худощавый, с редкой сединой на висках проектант Константин Петрович Феоктистов.

Представив специалистов летчикам, Королев положил руку на корпус шара: