Он погиб до полета Гагарина

Разумеется, харьковчанин Николай Ларьков не был очевидцем событий, происшедших в марте 1961 года в расположенном в Москве институте. Поэтому все «дополнительные подробности» о гибели Валентина Бондаренко явно взяты им либо из чьего-то рассказа, либо из газетно-журнальных публикаций. Часть этих «подробностей» сразу же вызывает большие сомнения. Например, в рассказе Николая Ларькова И.П.Ващенко представлен как инструктор кандидата в космонавты, делающий с ним физзарядку. На самом деле Иван Петрович Ващенко был непосредственным подчиненным генерала Николая Каманина, инспектором центрального аппарата ВВС СССР, связистом по полученной специальности. На начало 1961 года Иван Ващенко - подполковник-инженер. Он неоднократно привлекался для руководства пилотируемыми полетами в составе смен оперативной группы в Центре управления полетами, отлично знал космонавтов, технику и методику подготовки экипажей к космическим рейсам. В начале 1970-х Иван Петрович Ващенко – уже получивший звание полковника - продолжал служить в Звездном городке, в первом управлении Центра подготовки космонавтов. Он возглавлял седьмой отдел, который занимался подготовкой космонавтов по радиотехническим системам всех пилотируемых космических аппаратов. Какое отношение имел связист Ващенко к эксперименту в сурдобарокамере не совсем ясно, и в книге Николая Ларькова «Харьков космический» мы этих объяснений не находим.

Достаточно часто в своих воспоминаниях касаются трагической гибели Валентина Бондаренко и его коллеги-космонавты. Так, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Павел Попович вспоминал о трагедии 23 марта 1961 года:

«В камере были мощные герметичные двери, которые изнутри не открывались. На всякий случай, если будет холодно, Бондаренко поставили обыкновенную электроплитку. После очередного сеанса снятия медицинских показателей он отсоединил датчики, протер кожу спиртом и, не глядя, бросил ватку на раскаленную поверхность плитки. В насыщенной кислородом атмосфере она вспыхнула мгновенно, начался пожар. Пока Валентин подал сигнал, пока его открыли, он очень сильно обгорел и через четыре часа умер. Это тогда держалось в секрете, Валю похоронили на родине, а с официальных групповых снимков убрали его лицо» (8.5).

Отсюда ясно, электроплитка использовалась не для приготовления пищи, а для обогрева помещения сурдобарокамеры, и в момент проведения медицинских манипуляций кандидатом в космонавты была уже достаточно давно включена в электрическую сеть – «раскалена».

По другому о происшедшей трагедии рассказывают дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Алексей Архипович Леонов, дважды Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Виктор Васильевич Горбатко и бывший кандидат в космонавты Дмитрий Алексеевич Заикин:

«Внутри сурдобарокамеры были еда, вода, электроплитка для приготовления пищи. Связь с внешним миром была односторонняя. Кандидат в космонавты должен был регулярно докладывать о своём состоянии, снимать показания работы органов своего тела с помощью специальных медицинских датчиков. Разговаривать с ним было запрещено. Лаборанты могли только наблюдать через небольшое окошко. Однажды когда кандидату в космонавты понадобилась срочная помощь, никого из специалистов рядом не оказалось.

Вспоминает Алексей Леонов:

«Валя Бондаренко снимал электроэнцефалограмму. Что это такое? Это надеваешь специальную шапочку с датчиками, а перед этим нужно бинтиком, смоченным в спирте, протереть места крепления датчиков на голове, чтобы был хороший контакт. Рядом, у ног Валентина, находилась электроплитка…»

Вспоминает Виктор Горбатко:

«У него ватка со спиртом упала на эту электроплитку. Она уже была разогрета. Произошло возгорание».

Вспоминает Дмитрий Заикин:

«А дежурные должны были смотреть. Должны были открыть аварийный клапан и резко, как говорят, «спустить его на землю». Но они поздно пожар заметили».

В этом описании событий уже появляется уточнение, какими именно медицинскими тестами и как занимался Валентин Бондаренко – он снимал электроэнцефалограмму с помощью специальной шапочки с медицинскими датчиками. Кроме того, констатируется факт того, что дежурная смена не заметила пожар в сурдобарокамере и не смогла «спустить на землю» кандидата в космонавты (8.6).

(Отметим на будущее, что такой режим резкого «опускания на землю» даже отрабатывался во время предыдущих «отсидок» кандидатов в космонавты. Он был вполне безопасен – у некоторых кандидатов наблюдались только быстро проходящие головные боли).

Рассказ товарищей по первому отряду космонавтов дополняет дважды Герой Советского Союза Борис Валентинович Волынов: