Он всего лишь человек

Слова, которые он изо всех сил сейчас пытается произнести – могут стоить ему жизни. Это ощущение… у него не было очевидной причины. Единственный раз, когда Влекомый чувствовал нечто подобное, это в миг, когда абсолютно все звуки вокруг него стянулись в тонкую линию, ведущую к его голове. Тогда он развернулся и увидел зубец торпеды, которая выбила его из обоймы отряда.

Влекомый сделал осторожный шаг, но голова пленника чутко двинулась, словив его движение.

– Тебе не хочется приближаться ко мне.

Услышь кто эти слова в пересказе, непременно счёл бы их за угрозу. Но дело в том, что это была правда – Влекомому совсем не хотелось приближаться, и это точно была не угроза. Скорее похоже на дружескую попытку обратить внимание.

Как поступить?..

– Это место, – проговорил пленник, и уверяясь кратенько осмотрел кухню, подобрав со стола блюдце с осторожной чашечкой, наполненной смолянистым напитком.

– Чья идея?.. Мне нравится.

После этих слов дуло пулемёта Влекомого подопустилось сильнее чем следовало. И Тройка заметил это. Потому опомнился здоровяк как и не забывался.

– Ты настоящий! – Сердито вспыхнул Двойка, и пленник тихонько двинул головой к нему, когда парнишка поставил упрёк:

– ты… Ты меня обманул!

– У меня нет слов. – спокойно произнёс пассажир, – Ты мне поверил?

Эта фраза осадила Незримого как ведро холодной воды. Он вытянулся и тихонько осмотрел товарищей, которые тоже поглядывали на него. Парень замешкал.

– Я-.. М. Ты не чёткий, – успел промолвить он, и пленник оборвал его:

– Вот спасибо.

Говор этого человека… странный, непривычный слуховой привкус. Речь, произносимая из его уст, откликалась в пространстве трудноуловимым отзвуком. Легко и непринуждённо.

– Я имею ввиду что ты – дымишься, – промолвил Двойка, – мелькаешь и обрываешься!

– У этого достаточно причин

. – тут-же ответил пленник, – Вы ни разу не видели серков?..

– Но ты не серк. – сказал Зрящий, и Фрада посмотрел на него. Посмотрел с закрытыми глазами и кивнул, чутко усмехнувшись.

– Это правда.

После его слов на мостике повисла неудобная тишина. В которой как будто бы чего-то не хватало. Где-то смелости, где-то любопытства. Такое бывает не часто. С одной, и с другой стороны.

Неопределённость, которой не должно было существовать в принципе. Её не должно было быть. Если хоть малая часть из того что говорят про Отца машин – правда – от смерти Двойку отделало лишь желание. Даже сейчас.

– Стесняюсь спросить, – неопределённо усмехнувшись произнёс пленник, – но что происходит?.. я просто…

Он осмотрел каждого тектонца по отдельности, и признался:

– … не совсем понимаю. Мне уйти?

– Да. Пожалуйста

, – подхватив, вдруг проговорил Зрящий, и абсолютно спокойно указал сторону, – За стекло.

– О-, – понимающе произнёс пассажир, и как бы спрашивая разрешения качнулся в нужную сторону.

– Ну… тогда я пойду?

– Прошу, – приглашая выдвинулся Тройка, и вышел вперёд мимо Незримого, который отступил. В след за ним неспешно увлёкся пленник, и глядя на это – Влекомый вытянулся.

Что происходит?..

Так вообще можно было что ли?..

Руки Влекомого опускались по мере того, как его сознание захватывала мысль о непонимании происходящей действительности. Это была очень опасная мысль. Мысль, которая в любой другой обстановке – могла бы его убить.

И это испугало его.

Потому что сейчас главнее всего – быть на волне происходящего. Всё остальное не должно иметь значения. Есть только события. Никаких смыслов. Всему должно быть своё время.

Время для событий – время для смыслов – и для сожалений.

Это залог выживания. Это то, что завело его так далеко – сюда, не оставив в местах, где люди превращаются в воспоминания. Где осталось так много его близких друзей…

Влекомый подхватился, и бодро нагнал конвой, замкнув спину пленника ещё до того, как они успели пройти половину пути. Зрящий остановился у терминала мостового шлюза, и отворив дверь – отступил в сторону, пропуская ведомого на пред мостик.

Стоило пленнику вышагнуть из шлюза, страшный бит автоматной очереди тяжёлым стрёкотом прошил узкий пролёт между стенкой и синтаксическим стеклом. Рой мерцающих, шумных искр мгновением расцарапал половину коридора, оставив висеть в воздухе глубокие раскалённые струпья, словно борозды от когтей адского демона в ткани самой реальности.

В первое-же мгновение – пространство у шлюза каскадом вспыхнуло плотной серой пылью, как от импульсной дымовой шашки, туго вдавливая персть во все прожилки пред мостика. Поток флишетт старательно разгонял всё это дело, глубокими дырами ввинчиваясь в порошину – раскаляя её, выдалбливая всё больше и туже.