Она

В другой раз сообщение пришло звонком. Толя, Толян, приятель, которого дружно заочно похоронили год назад позвонил по делу, не имеющему отношения к истории. Непринуждённо так, с того света буквально. От того мы его похоронили, что не было о нём вестей ни у друзей, ни у родителей, а он умел найти места и дела особенного характера. ОМОН и СОБР, Кавказ, Сирия, Иностранный легион — его основные адреса прописки. Искал специально, находил и проходил эти квесты. Есть такие люди, что вместо меня бегают по горам с автоматом, ликвидируют олигархов и террористов, поднимают флаги и носят медали. Такие Толяны. К жизни они не приспособлены, только к поиску смерти. Не своей так чужой. И вот, не зная о нём ничего с того февраля, когда всё началось, мы-приятели, решили, что Толя там. Не могло без него это месиво обойтись. Ни одной обжигающей точки не пропустил он с девяносто третьего, когда окончил школу. Полтора года без вести помноженные на масштаб кровопотери поколения дали чёткое равно. Толян убит или умер иным околовоенным способом. Плен, госпиталь, всё одно. И вдруг звонок. Такой же как от банка или от коллеги с работы. Полтора года. Оказывается, Толян, бетховенец с 2014-го, немного ошибся с направлением. Вместо Юграины подался он той зимой в Африку, на очередную секретную базу, где якобы нет ни русских, ни музыкантов этих. Те самые неизвестно где на карте расположенные Чадынигеры, о которых нам врут по телевизору. Как он оттуда ни дёргался, как ни вызывался, перелететь в настоящую войну ему чесалось, не смог. Отвечали, мол, чем на твоё место учить-искать, ты уж лучше в Ливии работай. Успеешь повоевать на новой русской земле. И Толян, секретный как подмышка дикобраза, никому родному ни слова, отсидел смирно попой под солнцем Африки. Айболит, ё-моё! Живой, ё-моё! Сколько мимо него прошло, бетховенец сраный. Счастливый человек. У него было самое длинное на свете лето. Понял ли он свою удачу? Солдат удачи. Такое от неё было послание. Воскрешение тех, кто изо всех сил хотел найти свои залежи свинца, цинковую руду, а нашёл покой и солнце. Приятель повесил трубку, а я всё ещё грел ладонью смартфон и думал, как проста жизнь, но как полноценна она стала бы вернись в мир та старомодная вещь. Послания множились, я начал делиться со знакомыми тем, что вижу. Какое предтече мне попадается на улицах и в пролетающих мыслях. Выражал надежду, не я один это наблюдаю. Или печаль, как это называется сейчас правильно? Не то чтобы мои наблюдения не разделяли, люди были заняты. Суетная слежка за скидками, сбор консервных банок для блиндажных свечей, некогда современному горожанину выслушать соседа.