Она доведена до отчаяния

– Вы это, – предупредила бабка, подливая ему кофе, – передайте Рите запирать двери машины, раз она ездит в темноте. Сейчас вокруг столько сумасшедших и битников развелось! Какие-то дикие индейцы набросали на подъездную дорожку пивных банок. Наверное, их просто веселит мысль, что приличным людям придется за ними убирать.

Настольный вентилятор стоял на кухонном столе – шнур плотно обмотан вокруг подставки.

– Ты слышала ночью гром? – спросил Джек. – Ничего себе гроза была!

Я все проспала.

– Ты, должно быть, не выспалась, мама? – дразнила мать бабку. – Она крестится при каждом раскате грома, Джек.

Бабка скорчила гримасу.

– Ну, в этот дом молния еще не попадала, не так ли, мисс Слишком Умная?

Я отодвинула тарелку:

– Есть что-то не хочется.

– Долорес, Джек с охотой предложил подвезти тебя до школы, – сказала мать.

– Не стоит, я с удовольствием пройдусь.

– Да мне вообще никакого труда, – заверил Джек. – Ей-богу!

В дверях бабка сняла пушинку с моего рукава и сжала мне запястья:

– Если поганые пиэли снова будут тебя доставать, скажи учительнице или посылай их сразу к нам с мистером Спейтом.

Ее новоявленная бравада была для Джека, которого бабка в разговорах со мной называла исключительно мистером Спейтом. Смехота, подумала я. Кто из нас знает о беременности Риты, бабка или я? Кому, по мнению бабушки, Джек поверяет свои секреты?

На улице чирикали птицы, а Пирс-стрит блестела от дождя. Мои шлепанцы аккуратно стояли у самой двери. Кто их сюда выставил – мать или Спейт?

– Забыл вчера поднять верх, – сказал Джек, вытирая полотенцем сырые сиденья «МГ».

Я села в машину, резко захлопнула дверцу, заперла ее и снова отперла. Я не смотрела на Джека, упорно глядя в сторону. Когда он потянулся к рычагу переключения передач, я сжала колени.

– Что это вы нам пончики покупаете?

– О, ну, не знаю, просто не люблю завтракать один. Не забывай, я целые дни провожу с микрофоном и звуковым оборудованием.

Меня затрясло. Потом дрожь прекратилась. И снова началась. В приборной доске была дыра на месте радиоприемника. Джек отчего-то улыбался, с треском мотора летя по Пирс-стрит.

– А о каких противных пиэлях говорила твоя бабушка?

– О Розалии и Стасе Писек, – ответила я. – Изводили меня в прошлом году. Вон они чешут.

Будто наглядные пособия, впереди появились близняшки, тащившиеся по Дивижн-стрит. Джек нажал на сигнал и помахал. Они пораженно уставились на нас, а я, проезжая, смотрела прямо им в глаза.

– Почему они тебя изводили?

– Кто их поймет. Прицепились, и все.

– Завидуют твоей красоте, – предположил Джек.

У меня против воли скривились губы:

– Ну да, как же!

– Нет, я серьезно. Поставь себя рядом с этими тощими шавками, дель Рио, – это же как мисс Вселенная в приюте для собак! Вот, взгляни на себя.

Он повернул ко мне зеркало заднего вида. Волосы, отдуваемые ветром, летели за мной. Я выглядела беззаботной и процентов на 75 красивой.

Я отвернула зеркало, как было.

– Фу, – сказала я.

Джек смотрел на дорогу, временами поглядывая на меня.

– Да, чуть не забыл. Вчера… Я не хотел тебя пугать, вообще не хотел ничего плохого. То ли пиво подействовало, то ли жара… Ну, бывает так. Мы же с тобой по-прежнему друзья?

Кутикулы вцепившихся в тетрадь пальцев побелели.

– Конечно.

– Я звонил тебе потом. Я понял, что ты расстроилась.

– Наверное, я не слышала. Я принимала ванну.

– Ну и ладно. Давай забудем об этом, хорошо?

– Прекрасно.

Джек побарабанил пальцами по рулю и спросил, не переставая улыбаться:

– Не подумай, что я снова поднимаю этот вопрос, но все же – ты им что-нибудь рассказала или нет?

– О том, что у Риты будет ребенок?

– Да-да. Обо всем.

Я покачала головой:

– С какой стати?

– Во, точно. Умница.

Он подъехал к школе.

– Ну, удачного дня. И не позволяй этим двум швабрам тебя задевать. Ты особенная.

Глядя вперед, он взял меня за руку и мягко сжал, задержав на несколько секунд. Я не отняла руку.

Двое глуповатых мальчишек в форменных рубашках и галстуках подбежали к краю тротуара.

– Зацени-ка, – сказал один, глядя вслед «МГ».

– А быстро ездит этот самокат твоего папаши? – спросил меня один из них, глупо улыбнувшись и показав полный рот неровных зубов.

– Это не отец, – поправила я, – а близкий друг.

– Мисс Прайс! – обратилась ко мне сестра Сретение.

На шее у меня забилась жилка. Все, попалась.

– Да?

– Можете перечислить оставшиеся таинства?

Все вытянули шеи в ожидании.

– Крещение, причастие… – поторопила сестра. Десяток рук взлетел в воздух – вопрос был простым, если слушать на уроке.

– Таинство священства, – вспомнила я.

– Эрик уже назвал таинство священства. – Надежда испарилась с лица сестры Сретения, и оно словно одеревенело. – Вы подготовили домашнее задание?

– Частично.

– «Частично» в этих стенах неприемлемо, – заявила сестра Сретение. – Девушка, которая не дает себе труда подготовить самую первую домашнюю работу в учебном году, – это девушка с отвратительным отношением к занятиям, с моей точки зрения. Вы помните меры, которые я принимаю при несделанных уроках?

– Не очень, – призналась я.

– Тогда достаньте тетрадь и найдите этот пункт. Мы ждем.

Я в панике листала страницы, но не могла найти нужного места.